– Вам хорошо известно, что я говорю не о фасоне, – раздраженно ответил сэр Томас. – Не играйте со мной в загадки. Я спрашиваю, почему вы сняли траур. Лорд Мейз только год в могиле…
– Простите, папа, но должна вас поправить. Лорд Мейз ушел из жизни ровно год и… – Люсинда поглядела на часы, – …и полчаса назад. По крайней мере, так мне доложили.
Со стороны прислуги послышался сдавленный смешок, который быстро заглушило звяканье посуды. Дворецкий метнул на провинившегося строгий взгляд. Однако и он сам преувеличенно пристально следил за подачей блюд на стол, чтобы иметь возможность послушать разговор. Разговор хозяев, который принимал интересный оборот.
Люсинда и сэр Томас не обратили внимания на поведение прислуги. Хозяйке было решительно все равно, что их кто-то слышит, потому что она не желала держать в тайне свои намерения. Что касается ее отца, то в тот момент он был явно потрясен и вряд ли помнил, где находится.
– Люсинда, ваше поведение недопустимо! – сказал сэр Томас.
– Напротив, – холодно отвечала Люсинда. – Мой официальный траур закончился несколько минут тому назад. Я сложила с себя обязанности вдовы.
– Люсинда!
– Несмотря на возмутительность…
Она прервала отца, увидев выражение его лица:
– Я не потерплю у себя в доме нотаций, папа, даже от вас, – очень спокойно предупредила она.
Сэр Томас растерялся. Он пристально посмотрел на дочь. Вспомнив, что она более не зависит от него, он решил изменить тон. Откашлявшись, он начал:
– Никому, лучше чем мне, – разве что вашей матери – не известно, как трудно вам пришлось, Люсинда. Вы выдержали многолетнюю ссылку вдали от высшего света, сюда, в Кэрберри, с превосходным терпением. Очень дурно со стороны Мейза было запрещать вам выезжать, в особенности принимая во внимание его… – сэр Томас споткнулся на полуслове, и краска залила его лицо. Он не мог обсуждать такие темы с дочерью, хотя она была уже взрослой женщиной. – Но не будем касаться этой болезненной темы.
Дочь не пощадила деликатных чувств сэра Томаса.
– Вы говорите о любовных романах моего покойного мужа, – спокойно подсказала она.
Лакей уронил крышку, послышались суетливые шаги. Дворецкий бросил на виновника такой испепеляющий взгляд, что тот побледнел. На этот раз опасения дворецкого подтвердились, и шум был услышан. Сэр Томас внезапно осознал, что при разговоре присутствуют посторонние.
– Дочь моя! – Сэр Томас угрожающе выкатил глаза на прислугу. – Наверное, нам следует обсудить все это в более подходящее время.
