Любовь к Люсинде | страница 2
Люсинда ничего не говорила сэру Томасу о своих планах. К несчастью, и он не спешил покинуть ее дом. У нее была мимолетная мысль о том, чтобы отложить исполнение своего плана до отъезда отца, но она отказалась от нее.
Это было бы трусостью. Но теперь, когда предстояло раскрыть отцу свои намерения, сердце Люсинды трепетало.
Люсинда расправила плечи. Она поклялась себе, что, когда придет этот день, она вновь станет хозяйкой собственной жизни. Она уже положила начало тому, сняв траур, тем самым символически раз и навсегда разорвав оковы, в которых оказалась три года тому назад, выйдя замуж. Умение ответить на неизбежные вопросы отца будет хорошей проверкой для ее силы духа.
Люсинда спустилась с лестницы и вошла в комнату для завтрака. Когда бы ни поднялся с постели отец, он всегда ждал кого-нибудь, кто разделил бы с ним стол. Люсинда никогда не могла объяснить себе эту странность отца: он не любил одиночества, особенно в тихие утренние часы, и не мог понять, что кто-то чувствует по-иному.
Когда Люсинда вошла, сэр Томас уже сидел за столом.
– Папа!
Сэр Томас Стэссарт, улыбаясь, посмотрел на нее и встал для приветствия. Однако радостное выражение его лица быстро изменилось, как только он уловил перемену в дочери.
– Дочь моя! Что такое? Вы сняли траур?
– Да. Вы не находите, что этот голубой цвет идет мне? – спокойно спросила Люсинда, усаживаясь напротив отца. Лакей пододвинул ее стул. Она кивком поблагодарила его и с улыбкой повернулась к отцу. – Хорошо ли вы спали, папа? Надеюсь, Потсби подал вам утренний кофе именно таким, как вы любите?
– Не важно, как я спал и каким был кофе, – холодно ответил сэр Томас, возвращаясь на свое место у стола. Сэр Томас был невысокого роста осанистым джентльменом, но более всего он напоминал крапчатого фазана в коричневом сюртуке и полосатом жилете. – Я желаю знать, Люсинда, что за блажь пришла вам в голову?
Люсинда вопросительно подняла красивые брови. Ее пухлые губы выразили искреннее изумление. Она решила изображать непонимание.
– Не знаю, о чем вы говорите, папа. – Она кивнула лакею, который положил ей на тарелку порцию вареных яиц и тушеные почки. – Да, благодарю. Еще тосты и мармелад, пожалуйста.
Сэр Томас подождал, пока лакей отойдет от стола, и воскликнул:
– Я говорю о вашем платье, Люсинда! Что все это значит? – И он указал рукой на элегантное платье дочери.
– Вам оно не нравится, папа? Я так разочарована… Я была уверена, что оно мне подходит, – небрежно говорила Люсинда, намазывая мармелад на тосты.