Около полуночи 23 декабря русская главная квартира послала мне тревожное донесение. Выстрелы раздавались по всем
*) У орд прав, отмечая недовольство реакционных военных кругов
официальными заявлениями правительства адм. Колчака, которое должно
было считаться с весьма реальной поддержкой Антанты и по крайней
мере теоретически признавать демократические начала управления. На
деле правительство Колчака было бессильно что-нибудь поделать с «ата-
манской» реакцией, как это видно, впрочем, из инцидента самосуда над
9-ю заключенными (см. выше, стр. 92). Атмосфера «старого порядка» не-
заметно укрепилась вокруг омского правительства, обрекая на неудачу
все демократические попытки англичан. В словах У орда, за одну скобку
ставящего и большевиков-революционеров и монархистов-реакционеров,
сказывается очень понятная для него досада и разочарование при факте
общей оппозиции режиму верховного правителя. (Прим. перев.)
направлениям и шальная пуля ударила в мой вагон в то время, как я одевался. Всадники окружили маленькими группами ставку, без признака какого-либо приказа. Осмотрев свой батальон в его временных квартирах, я потребовал охраны для сопровождения меня в главную квартиру. Когда мы вошли туда, мы заметили, что она была полна более или менее возбужденными офицерами и солдатами; моя охрана выстроилась по обеим сторонам вестибюля и, не говоря ни слова, принялась чистить ружья и прикреплять штыки. Русские, которые даже и тут продолжали свои споры, на какой стороне им выстроиться, взглянули на моих солдат и сами стали становиться в ряды. Колебаться уже больше было нельзя. «Английские солдаты» овладели русской главной квартирой, а репутация английских солдат в таких исключительных случаях, как этот, была известна всему свету. Я расспросил начальника штаба, генерала Лебедева, относительно его приказов для подавления мятежников, и спустился вниз по лестнице в вестибюль, где нашел только своих солдат. Ни один присутствующий не мог бы поверить в полную перемену обстановки, которую произвело присутствие нескольких английских солдат в этот критический момент. Во время революции всякие законы, всякая охрана общества подорвана в корне; народ чувствует себя, как во время землетрясения, нет ни в чем уверенности, каждый сомневается в своем соседе. Если те, кто готовы поддержать власть, смогут узнать в надлежащий момент, что существует хоть маленькая группа, вокруг которой они могут объединиться и в которой они уверены, что она выполнит свой долг, то опасность разом устраняется: колебания исчезают, и нормальная жизнь тотчас вступает в свои права. Выйдя из здания, мы нашли пехоту, построенную в ряды, и кавалерию, вытянутую в линию, со своими офицерами, ожидающими приказов.
