Аркониэль покинул Эро, не зная, когда вновь увидит Ариани или ее ребенка. На постоялом дворе в Силаре он встретился с Айей, и оттуда уже вместе они начали следующий долгий этап своей миссии.
Несмотря на опасения Аркониэля, Айя решила, что для всех будет безопаснее, если они будут держаться как можно дальше от ребенка. Когда Аркониэль рассказал своей наставнице о странном разговоре с Нирином, это только укрепило ее решимость. Нари и Риус могли связаться с ними, отправив сообщение в одну из гостиниц, где волшебники регулярно останавливались. На экстренный случай Айя оставила Нари несколько раскрашенных прутиков… достаточно было сломать такой прутик, чтобы привести в действие простейшее заклинание поиска. Как бы далеко Айя ни оказалась, она ощутила бы магию и вернулась бы со всей возможной поспешностью.
— Но что, если мы окажемся слишком далеко, чтобы успеть вернуться вовремя? — беспокоился Аркониэль, которому все это совсем не нравилось. — Как мы можем оставить их без присмотра? Под конец ведь все пошло не так, как должно было. Ты-то не видела демона в глазах мертвого младенца… Что, если дерево не сможет его удержать?
Однако Айя оставалась непреклонной.
— Чем мы дальше, тем они в большей безопасности.
Так и случилось, что Айя и Аркониэль отправились в свое долгое путешествие, отыскивая тех, в ком горела искра магических способностей, выясняя, на кого можно положиться, выслушивая опасения и жалобы и с немногими, достойными доверия, осторожно делясь полученным в Афре пророчеством: перспективой нового объединения волшебников Орески. Айя была очень терпелива и осмотрительна, отсеивая безумцев, алчных пройдох, приверженцев царя. Даже тем, кого она считала достойными доверия, она не открывала своих истинных целей, им она оставляла лишь символ — камешек, поднятый на дороге, — и обещание встретиться с ними вновь.
За последующие годы Айя и Аркониэль не раз с беспокойством вспоминали Нирина: не только они, похоже, предпринимали попытки объединить волшебников. От тех, с кем им приходилось встречаться в своих странствиях, Айя и Аркониэль узнали, что придворный маг собирает в столице своих приверженцев. Аркониэль часто гадал, как те отвечали на окольные вопросы мага и какие сны им снились.
Засуха, предшествовавшая рождению Тобина, наконец кончилась, но на следующее лето вернулась снова. Чем дальше на юг уходили волшебники, тем чаще приходилось им слышать о пустых закромах и подыхающем скоте. Следом за голодом пришли болезни, вырезая жителей деревень, как волк овец в отаре. Самым страшным несчастьем была чума, занесенная торговцами. Сначала на коже несчастных жертв выступал кровавый пот, потом под мышками и в паху вспухали черные нарывы. Немногие из тех, у кого появлялись такие симптомы, выживали. Болезнь стали называть Красно-черной смертью, она как лесной пожар распространялась среди жителей, так что живых оставалось слишком мало, чтобы похоронить всех умерших.
