Эриус опустил на пол Корина, взял на руки Тобина и показал его собравшимся вельможам и жрецам.
— Твой сын и наследник признан мной перед Эро, брат мой. Да будет его имя произноситься с почтением как имя представителя царского рода Скалы.
Главная часть этим завершилась, хотя речи и тосты звучали еще долго. Нари беспокойно переминалась с ноги на ногу. Время кормить младенца давно наступило, ее полные молока груди начали болеть. Услышав знакомое похныкивание, кормилица улыбнулась: как только Тобин начнет вопить, требуя еды, все эти знатные господа сразу пожелают с ним проститься, и она сможет уйти с малышом в свою тихую комнатку на верхнем этаже.
Как раз в этот момент одна из служанок испуганно вскрикнула и показала на накрытый стол.
— Клянусь Четверкой, он сам собой опрокинулся! Серебряный кубок, приготовленный для тоста, который должен был провозгласить Риус, лежал на боку, и содержимое его выплеснулось на темное полированное дерево.
— Я как раз на него смотрела, — продолжала служанка, в голосе которой стали появляться истерические нотки. — Рядом ни души не было!
— Я поняла, — прошептала Нари, ущипнув девушку и тем заставив ее замолчать. Сорвав с себя фартук, она вытерла пролитое вино, полотно в ее руке окрасилось в кровавый цвет.
Минир выхватил у Нари фартук, туго скатал и сунул себе под мышку, скрыв странное пятно.
— Ради Светоносного, не позволяй никому этого увидеть, — прошептал он. — В кубке было белое вино.
Посмотрев на свои руки, Нари увидела, что и они обагрились, хотя там, где на кубке оставались капли, они сохраняли бледно-золотистый цвет.
Минир как раз успел послать дрожащую служанку за новым кубком вина, когда знать окружила стол. Тобин сделался беспокойным и крикливым, Нари подняла его вверх, чтобы Риус мог брызнуть несколько капель из кубка на ребенка, потом еще несколько — на медовый пирог как традиционное жертвоприношение Четверке.
— Тебе, Сакор: да сделаешь ты моего сына великим воином с пламенем в сердце! Тебе, Иллиор: да даруешь ты ему мудрость и правдивые сны! Тебе, Дална: да пошлешь ты ему детей и долгую жизнь! Тебе, Астеллус: да будешь ты хранить его в пути и да сделаешь его смерть легкой!
Нари обменялась быстрым взглядом с дворецким: к облегчению их обоих, капли вина впитались в пирог, не оставив на нем кровавых отметин.
Краткая церемония этим завершилась, и Нари унесла младенца. Тобин хорошо знал свою кормилицу, он начал вертеться и тыкаться личиком ей в грудь.
