Надо было обязательно подбить мента. Желательно двух. Ранение или смерть сотрудника МВД были совершенно необходимы для того, чтобы ОМОН всё сделал как надо. Третьим выстрелом надо убить кого-то из толпы — женщину или подростка. Аристакес немного гордился тем, что отказался стрелять в детей. А так — что ж, гражданскими иногда приходится жертвовать ради высших государственных соображений…
Теперь нужно было поймать момент между ударами сердца, когда пора нажать на спуск. А перед этим — выкинуть из головы всё и сосредоточиться на чём-нибудь одном. На образе, вещи, или подходящем воспоминании. Ремесло требует определённого абстрагирования от ситуации, да.
У Тера была для таких целей личная мантра. Единственная, пожалуй, ценная вещь, вынесенная им из старой московской жизни.
— Лапсанг, — произнёс он про себя, задерживая дыхание и ловя в прицел фигурку. Руки не дрожали.
Сердце глухо стукнуло, крючок пошёл.
— Су… — подумал он, концентрируясь.
— Шонг! — звякнула пружина УСМ.
Грохнуло.
Аристакес улыбнулся.
— Лапсанг, — повторил он вслух, привычно потирая правое плечо. — Лапсанг Сушонг.
29 мая 1994 года. Ночь.
Она сидела в его кресле и плакала.
— Юника, дорогой ты мой человечек, — в который раз приступил Модест, — давай поговорим как взрослые люди. Ты прекрасно знаешь, что господин Кащук…
— Папа, — глотая слёзы, мотнула головой Юника. — Папа.
— Ну хорошо, хорошо, пусть папа, папа. Твой папа участвовал, выразимся как можно деликатнее, в разных масштабных проектах. Насколько мне известно, к нему были определённые претензии со стороны очень серьёзных людей. Судя по тому, что ты рассказываешь, они…
— Они его убьют, — прошептала Юника. — Они… они могут.
— Девочка моя, — вздохнул Деев, — не буду тебя обманывать. Это вполне возможный вариант развития событий. Вопрос в том, о каких деньгах идёт речь. Они тебе что-нибудь говорили?
— Я не поняла… Они на своём языке говорят, — женщина снова захныкала. — И орут страшно, ничего не понимаю.
Модест вздохнул и принялся набивать трубку. Табак, который он теперь мог себе позволить, был, конечно, несравнимо лучше той дешёвой голландской дряни, которой он пробавлялся в советское время. То же самое можно было сказать о его автомобиле, квартире, а также нынешней подруге. Которая, — подумал Модест с привычным уже раздражением, — вполне способна заявиться сюда без звонка. Разумеется, это ничем ему не грозит: Настя — умная девочка, и не опустится до пошлой ревности. В конце концов, их отношения основаны на прочной базе коммерческого подхода... Почему бабы так быстро стареют? Особенно куколки такого типа? Если бы знать… Впрочем, он и так слишком много знал о будущем.
