. 97.
Строфы 14–15 — 16
Вот он, поворот колеса Фортуны, — герой встретил Жемчужину и испытывает новый эмоциональный перепад — от ребяческого все одолею до снова страхом я объятый — со всей гаммой чувств, причем написанной так, как может написать только великий мастер.
Строфа 17–18
Описание традиционного платья молодой аристократки XIV века. (см. комментарий кСэру Гавейну)
Гербовой лилии подобна — имеется ввиду геральдическая лилия (ирис) на королевском гербе, но за этим просматривается и евангельское «Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей своей славе не одевался так, как всякая из них…» (Мат. 6:28–29).
Строфа 19
Но ярче всех одна из них… — пока что эта жемчужина воспринимается как украшение, однако далее (см. стрф. 62 и 92) становится ясно, что она соответствует жемчужине из евангельской притчи: «Еще подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, Который, нашед одну драгоценную жемчужину, пошел и продал все, что имел, и купил ее.» (Матф. 13:45–46).
Строфа 20
Отсель до Греции — в ирландском фольклоре Греция обозначает далекую чудесную страну («тридевятое царство»). А если учесть, что совпадение первой и последней строки (или слова) в стихотворении характерны именно для ирландского стихосложения, то можно предположить, что Автор Жемчужины по меньшей мере был знаком с ирландской поэзией. См. комментарий к стрф. 5.
Венец свой сняв и стан склоня — это жест смирения и почтенья перед старшим. Однако, готовясь попенять отцу за его заблуждения, дочь вновь надевает жемчужную корону (стрф. 22)
Строфа 21
С пятого цикла начинается собственно богословская часть поэмы. Но пока еще это не диспут, требующий от участников смирения, и даже не проповедь, а скорее отповедь: дочь отчитывает отца, который по закону жанра должен играть роль простеца, профана (то же, что доктор Ватсон при Холмсе). Однако Автор наделил его таким живым характером, что впечатления ходульности, обычной для такого персонажа, вовсе не возникает.
Я в горе был, я был в досаде, / Жемчужный мастер я и ценитель — т. е. ювелир (см. комментарий к стрф. 1). Эти слова обозначают всю глубину духовного невежества, с которой герой начинает свое восхождение — он представляет себя единственным творцом и владельцем своей дочери.
Когда лейтмотив «ценителя» появляется в поэме в третий раз, ювелир отождествляется с купцом из притчи о драгоценной жемчужине — Мат. 13: 45–46. (См. комментарий к
