Все святое, что на свете есть,
Окрыляет нынче нашу месть.
Бой идет за каждый метр земли…
Немцы к Волге светлой подошли.
Не переставая озираться,
Торопливо стали раздеваться:
Грязные, в мазуте и в пыли,
Захотели в Волге искупаться.
Привели фотографа с собой:
Искупаться мало — надо сняться,
Фотографии послать домой,
Чтоб могли родные похваляться,
Чтоб шумели дома:
Дескать, вот,
Добрались до Волги наши наци…
Сбросив куртку и раззявив рот,
Взял фотограф лейку: рад стараться.
Но в кустах на берегу реки
Снайперы сидели — моряки.
Первым в Волгу с глинистого ската
Сшибли немца с фотоаппаратом.
Не закрыв от удивленья рта,
Он нырнул в глубокие места.
Трое, плывшие собачьим «брассом»,
Закричали вдруг истошным басом —
Не сомы ли начали их есть? —
На волнах врага настигла месть.
Тот, что Волгу пробовал на вкус
И покручивал свой мокрый ус.
Убедился скоро, что она
Для него горька и солона:
Воду кровью черной разведя,
Утонул в ней, руки разведя.
Двух последних — дырки на висках —
Волны шумно сбросили с песка.
Снайперы покинули кусты.
Не фашистам Волгой любоваться!
— Так держать! — сказали, —
Будем драться.—
Глянули на Запад с высоты:
— Кто еще пожалует купаться?!
Вздутые холодные тела
Где-то за Бекетовкой в крапиву
Вытолкали волны в хвост и в гриву —
Волга дальше их не понесла.
Догнивайте!
Трупы догнивают,
Зарастают мохом и быльем,
Их жуки и черви разъедают.
Грязное фашистское белье
Вороны по берегу таскают.
С каждым то же будет — дайте срок:
Смерть врага метнула на Восток.
