Ящер-3 [Hot & sweaty rex] | страница 70

Нажим. Не вдохнуть. Это уже интересно.

И интереснее всего – не придет ли мне на помощь бармен или еще кто-то из обслуги. Впрочем, очень скоро я понимаю, что это тот тип заведения, которое гангстеры опекают именно по той причине, что бармен и обслуга становятся слепоглухонемыми в те самые моменты, когда им следует таковыми становиться.

– Ну что? – говорит Хагстрем, возвышаясь надо мной, явно довольный своей небольшой победой. – Может, еще раз ко мне спиной повернешься?

Он начинает еще сильнее давить ботинком, и вдруг я понимаю, что весь воздух из меня выходит, а нового вдохнуть ни в какую не получается. Я размахиваю руками, пытаясь подняться, но те же два олуха, что бросили меня на пол, внезапно падают на колени, буквально пригвождая меня к опилкам. Рычага у меня нет – и выбора тоже.

– Погоди… – пытаюсь сказать я, но наружу выходит лишь невнятное бульканье. – Погоди…

Но Хагстрем меня не слушает. Его размытая фигура плавает перед моими вдруг заслезившимися глазами, шрам на лбу дергается туда-сюда, губы кривятся в болезненном совокуплении ярости с радостью. Ноги мои слабеют, руки – вялые отростки в крепкой хватке дружков Хагстрема.

И в тот самый момент, когда мне уже кажется, что все куда-то уходит – и вдохи, и звуки, и запахи, – в тот самый момент, когда ботинок Хагстрема опускается еще ниже, – в тот самый момент, когда с моей жизнью вроде бы все кончено, когда я вытираю руки о салфетку экзистенции и навсегда покидаю этот ресторан, в тот самый момент, когда я понимаю, что все равно нет никакого смысла…

Нажим вдруг исчезает. Какое-то мгновение мне кажется, что я просто загнулся, хотя в раю вряд ли воняет месячной давности тунцом.

– Поднимите его, в темпе. – Этот голос из далекого прошлого только что рассказывал историю о том, как начинающий гангстер протирал губкой шипы большого босса. И, судя по всему, этот голос принадлежит капитану местного корабля. – Помогите же ему, черт побери…

Я чувствую, как чьи-то руки поднимают меня и усаживают обратно на табурет, хлопают по спине, поддерживают мое обмякшее тело в равновесии. На это уходит немалое время, но все же вскоре я оказываюсь способен вернуться в телесную оболочку, восстановить контроль над своими конечностями. Они гудят, и их словно бы кто-то колет маленькими иголочками.

– Ты в норме? – спрашивает тот голос.

– Угу.

– Ты уверен?

– Угу, – повторяю я, глядя на широкое лицо мужчины, который только что спас мне жизнь, если не достоинство, – и не ловлю ничего, кроме воздуха. Наконец я позволяю своему взгляду передвинуться на несколько футов и примечаю холеного малого, пристегнутого к инвалидной коляске с электромотором. Голос его по-прежнему мне знаком, а облик – нисколько. Раньше я никогда этого парня не видел. – Твоего чувака малость занесло, но я в норме.