А потом я отключилась и действовала на полном автоматизме. Происходящее слилось в старую киноплёнку с отдельными эпизодами и чёрными дырами между ними. Вот я жалею, что ноги влажные, что по сухому полу сухими могла бы проехаться и сбить с ног вон того и уйти от наседающих двоих. Толчок изнутри — я увидела, как один готовится ударить меня сверху. Доехать по полу я к нему не смогу — зато прыгнула; не ударом ноги, а собственной тяжестью сбила его. Он упал на колени, схватил меня за щиколотку. Мой ужас трансформировался в злобу: бронетанковый весь, да? Куда ни стукни — везде защищён? Мою руку с дротиком-штырём повело так, что чуть не вывихнуло. Штырь врезался в ключицу охранника, скользнул дальше и разорвал горло. От смертоносного кованого сапога второго нападающего я спаслась, юркнув за спину падающего мертвеца. А через секунду дротик без штыря гулко загрохотал по коридору, а охранники застыли: я держала автомат убитого. Дикая радость плеснула алыми вспышками перед глазами: пусть их больше, но в вооружении-то мы теперь на равных. Ещё бы вытащить из тайничков в одежде убитого все предметы, полагающиеся ему по должности. А ещё лучше — вообще надеть его форму. Струйка сожаления пронизала боевое безумие. Эх, какая одежда у моих голых ног… Только зря пропадает…
Топот слева — я шагнула к стене, защищая спину.
Из коридорной развилки с обеих сторон выскочила охрана. Предыдущие на появление подмоги отвлеклись ненадолго — на секунды две-три. А когда маленькая армия обступила меня полукругом, я защёлкнула на поясе ремень, сдёрнутый с мертвеца. Ремень, с которого свисали две длиннющие обоймы для непрерывного боя; ремень, тяжёлый от множества полезнейших вещей.
И опять на вскипевшей волне торжества ("Теперь посмотрим, кто кого!") промелькнуло маленькое и в общем-то ненужное сейчас удивление: откуда я всё это знаю и умею? А глаза с сумасшедшей скоростью продолжали фиксировать, как действуют руки-ноги моих противников.
7.
Эрик повалился в сторону спустя десять секунд. Я уловила направление падения и толчком вернула безвольное тело к столу, благо всё так же крепко держала его. Слава Богу, майор не вмешался, хотя я заметила, как он качнулся к нам.
Не думала, что лейтенант выдержит так долго. Всё-таки концентрат эмоций сильный. Это в действии протяженность времени большая, а воспоминание мелькает быстро, подобно тому же сну. Эпизод выхода из "тюремного" блока и начало драки с охраной заняли у меня минуту. Внутренний голос посоветовал больше не проецировать воспоминаний на лейтенанта, иначе, даже с его тренированностью, можно сделать из него идиота… Я на секунды зажмурилась и сказала майору:
