— Чего другого мы могли? — сказал я. — Какая разница?
Комбат по-кошачьи прижмурился.
— Извиняюсь. Могли. Надо было минометами их доставать.
Это было так очевидно, что Володя выругался. Мы мучились от досады и стыда.
Володя покачал головой:
— Ай да комбат! Все же раскусил голубчиков, докопался. Ну и археолог. — Он перебирал в своих восторгах, но мы поддерживали его, стараясь найти какое-то утешение. И мне даже пришло в голову, что не так-то уж заплошал наш комбат. Понятно, что тянуло его сюда, — хотел разобраться в неудачах наших, доискаться. Может, просто так, для самого себя. Профессиональный интерес мастера. Приятно, что, значит, осталось в нем кое-что.
Мы пошли дальше в глубь «аппендицита», и я говорил комбату насчет своего очерка. Теперь ясно, что комбат имел в виду. Кто знал, что не было никаких дотов? Но все же мы наступали, это главное, и люди действовали геройски.
— Не торопись, — устало сказал он.
Мысок «аппендицита» кончился. Комбат подвел нас к краю довольно крутого обрыва, где в спуске были выкопаны пещеры. В них, по его словам, размещался немецкий штаб со всеми службами. Судя по всему, жили немцы здесь безопасно и роскошно. Машины могли подъезжать сюда, доставляя из Пушкина горячие обеды, сосиски с гарниром, теплое пиво. Комбат выискал следы мостков — это весной, в грязище, топали они здесь по сухим деревянным мосточкам.
— Паразиты! И сюда минометы бы достали. — Володя стукнул себя кулаком по лбу. — Как это мы не доперли?!
— Ты-то тут при чем? — холодно сказал комбат.
Володя обиженно заморгал.
— Ну, а вы? — сказал я. — Вы-то куда смотрели?
— Не было у нас минометов, — поспешно сказал Рязанцев. — Не было.
Комбат терпеливо вздохнул.
— Минометы можно было раздобыть. Минометы не проблема.
— Так что же?
— Думаешь, нет причины? Причина, она всегда есть. Карта меня подвела. На наших картах обрыв не был обозначен.
— Так я и знал! Топографы, растудыть их, — Рязанцев помахал кулаком, но в голосе его было облегчение. — Дошло?
— Вот оно что, — сказал я.
Дождь кончился. Наверху разгуливалось, светлело. Ни с того ни с сего, где-то срываясь, отчаянно пропел петушок. Мы рассмеялись. Комбат снял накидку, стряхнул. Костюм на нем был сухой и галстучек небесно сиял.
— Прошлый год меня в ГДР командировали, — сказал Володя. — Толковые они приборы делают. И вообще — современные ребята, приятно, когда заместо хенде хох — данке шен.
Комбат прошелся мимо нас, в одну сторону, в другую. Мы следили за ним глазами.
