– Михаил Николаевич, – с упреком сказала Лида. – Вы тоже считаете Нечаева уголовником?
– Да я вам не про Нечаева, а про «Бесов».
– А я вас спрашиваю про Нечаева.
Не из беспринципности, а по доброте, не желая никого обидеть, Михаил Николаевич с ответом не спешил.
– Ну, не мнись! – прикрикнула на него жена. – Ты взрослый человек, тебя спрашивает девушка, отвечай, как думаешь.
– Конечно, конечно, Лёничка, – заторопился Владыкин. – Мы, старшее поколение, должны прямо отвечать на вопросы. Видите ли, Лидинька, то, что сделал Нечаев, конечно, нельзя сказать, чтобы было хорошее дело… То есть я хотел сказать, что с нравственной стороны… А впрочем, вы же знаете, что мнение моей жены есть мое мнение.
Щербачева отвернулась. Я засмеялся. Владыкина рассердилась.
– Не строй из себя дурака! – закричала она. – Тебя спрашивают серьезно, так ты серьезно и отвечай. А впрочем, от тебя все равно серьезного ответа никогда не добьешься. Что же касается Достоевского, – повернулась она опять к Лидиньке, – то я считаю, что он совершенно прав: все эти ваши Нечаевы и прочие революционеры и есть настоящие бесы. – От Лидиньки она повернула лицо ко мне: – Вы со мной не согласны, Алексей Викторович?
– Нет, – сказал я твердо, – я с вами не согласен. Я по своим убеждениям не за революцию, а скорее за эволюцию, но я против того, чтобы судить какую-то категорию людей огулом. Я за то, чтобы каждого отдельного человека судить отдельно по совершаемым им лично делам.
– Ну конечно, – сказала она, – вы следователь, это сказывается.
– Возможно, – согласился я, стараясь этот спор притушить.
Но тут вступила в разговор молчавшая до сих пор Щербачева.
– Милая Лидинька, – сказала она с материнскими нотками в голосе. – Зачем вы спорите? Для чего вам нужна революция? Вы хотите освободить народ? Да этот же ваш народ чуть что вас же первых на первой осине и вздернет.
– Нет, меня он не вздернет. Это он вас вздернет!
Лицо Щербачевой перекосилось. Она развела руками.
– Ну, знаете ли, это уже слишком. Зачем же переходить на личности!
– Поскольку спор наш заходит в тупик, – сказал я, поднимаясь, – нам пора расходиться.
Происшедшее у Владыкиных было неприятно для всех. Вера и Лида долго шли молча, и только уже у самого дома Лида вдруг остановилась и спросила:
– Алеша, где можно достать пистолет?
– На что он тебе? – удивился я. – Уж не собираешься ли ты вызвать на дуэль Леониду Яковлевну?
– Нет. Я хочу напасть на полицию и отбить Нечаева.
