Гвари догнал Рэмбо уже у палатки.
— Джон, да объясни же ты мне, наконец, что все это значит! Рэмбо видел, что следопыт начинает терять терпение: его профессиональная гордость была уязвлена.
— Скоро ты увидишь все сам, Пит, — утешил он его. — Наберись терпения. Видишь ли, я ведь могу и ошибиться. Заходи в палатку.
— А что я увижу из палатки? — не понял Гвари. — Ты что — дуришь меня?
Рэмбо слегка подтолкнул Гвари плечом, и тот, потеряв равновесие, упал на свою кровать. Смеясь, Рэмбо сел рядом.
— Отдохни, Пит, — сказал он. — Ему идти сюда ровно тридцать минут. А если он не придет, значит, я потерял нюх и уже не могу читать следы людей. А пока, Пит, приготовь по чашечке кофе. Чего зря время терять?
Гвари поднялся и поставил на горелку кофейник. И уже не стал спрашивать, кто, куда и зачем придет через тридцать минут. В конце концов можно и умерить свое любопытство.
Они пили кофе почти в полном молчании: Рэмбо мучили сомнения, Гвари же надоело быть навязчивым. Наконец, кофе был выпит, Рэмбо поблагодарил Гвари за отлично приготовленный напиток и поднялся. Он подошел к окну, осторожно, не высовываясь, посмотрел сбоку на ничейную полосу и не мог сдержать радостной улыбки.
— Пит, он идет, — прошептал он и жестом подозвал Гвари. — Посмотри, кто это?
Гвари встал рядом с Рэмбо, и ему было достаточно одного взгляда, чтобы узнать этого человека.
— Это наш промывальщик, на месте которого мы только что были. И что?
Гвари никак не мог понять, почему Рэмбо так заинтересовался горняком. Да, но ведь он угадал, что промывальщик придет, и даже назвал время, когда он явится. Значит, Рэмбо все-таки напал на верный след, читать который Гвари, увы, было не дано.
Рэмбо ничего не ответил, и осторожно отстранив Гвари, поставил теодолит так, чтобы хорошо видеть берег реки и в то же время сам инструмент не был заметен со стороны: он ни на минуту не забывал, что находится под микроскопом любопытного панамоля.
Горняк, средних лет африканец с курчавой черной головой, одетый в клетчатую рубаху и выцветшие синие джинсы, прошел уверенной походкой ярдах в тридцати от Рэмбо. На берегу он разделся и вошел в воду, не оглядываясь и не озираясь по сторонам. Когда вода достигла его груди, он остановился и, пошарив руками, что-то нащупал и стал вытаскивать на берег. Это была грубо сплетенная из камыша корзина с узкой углубленной горловиной с одной стороны: самая простейшая рыболовная снасть, которая не требует в обращении с собой ни сноровки, не умения.
