Палатка стояла боком к проволочному ограждению, и, отбросив целлулоидное окно, Рэмбо с интересом оглядел открывшуюся ему панораму.
Огороженный алмазный участок Шаве отделяла от разработок синдиката ничейная полоса ярдов в сто шириной, вытоптанная в еще далекие времена устроителями проволочных ограждений так, что на ней, кроме бледно-зеленого мха, ничего уже не росло. Зато песчаный берег в этом месте манил идеальной чистотой, будто на него и не ступала нога человека. Это был даже не берег, а золотая сказка. Но и попасть на него было не так-то просто: с юга следовало бы обойти разработки синдиката, а с севера — дом Шаве и его алмазный участок. Рыбака, догадавшегося освоить этот берег, ждала бы большая удача. В пустой породе, которую промывальщики синдиката сбрасывали в реку выше, была масса термитов, муравьев, личинок, жучков, червячков, и вся эта живность, спускаясь вниз по течению, не могла не собрать здесь стаи жирующих рыб.
На участке Шаве не было шахт. Пять или шесть африканцев лениво носили корзины с породой к реке, а потом так же не торопясь промывали ее в решетах. Ни вышек с часовыми, ни надсмотрщиков, ни самого хозяина Рэмбо не увидел. И это лучше всяких слов убедило его в том, что охранять здесь действительно было нечего, и самим африканцам-горнякам, видимо, надоела уже эта бессмысленная роль людей, переливавших из пустого в порожнее.
Палатка наполнилась ароматным запахом кофе.
— Садись, Джон, — позвал Гвари, — и расскажи, что ты там увидел. Рэмбо сел на раскладной матерчатый стульчик и с удовольствием отхлебнул глоточек крупного кофе.
— Я убедился, — сказал он, — что и капитан Сандерс, и Бирс были правы: ни черта у него нет. И я понял, почему они не могут схватить бельгийца за руку. Даже если Сандерс явится к нему со своими молодцами с обыском и наложат арест на найденные алмазы, ничего он этим не докажет, и ему останется только извиниться перед Шаве.
— Я ничего не понимаю в этих камешках — поддержал его Гвари, — но думаю, Бирс хвастанул, когда сказал, что может отличить свои алмазы от любых других. Может, от южно-африканских он и отличит, но участок-то Шаве в ста ярдах отсюда, и вряд ли его алмазные пласты чем-нибудь отличаются от синдикатских.
— Конечно, Бирс прихвастнул, — согласился Рэмбо. — Если бы он сумел убедительно доказать, что алмазы, которые могли бы обнаружить у Шаве, это алмазы синдиката, нам бы здесь и делать было нечего. В том-то и дело, что он никогда не сможет этого доказать. Бирс — просто трепло и пустой болтовней прикрывает свою беспомощность.
