Вильчур явно был смущен всем этим происшествием, а Люция посматривала на Емела с нескрываемым беспокойством. Не обращая на это внимания, он не переставал ораторствовать и в следующую минуту спросил:
— Почтенные господа едут в этот Людвиков?
— Да, — подтвердила Люция.
— Во всяком случае, я прошу вас предупредить меня, когда будет эта станция, потому что я должен распорядиться, чтобы запаковали мои многочисленные сундуки.
— У вас довольно много времени, — пояснила Люция. — Еще каких-нибудь двенадцать часов.
— Ах, так? Значит, это где-то недалеко от Северного полюса.
— Нет, приятель, — засмеялся Вильчур. — Не доедем даже до Полярного круга.
— Превосходно, потому что я не взял с собой упряжных собак, саней и эскимосов. Но не могли бы вы мне сказать, какого черта вы туда едете. На отдых? А, император?…
— Нет, приятель. Это — переселение, и отчасти ты являешься виновником этого. Опротивел мне город…
— Убедил я тебя, май диа, открыл глаза на город. Человек обладает массой пристрастий, скрытых капризов, симпатий и антипатий. Рояль стоит, как глупая корова, и ничего не знает о своих внутренностях, о тех сотнях струн, которые способны издавать самые разнообразные звуки. Однако если к этому ящику подойдет виртуоз, он умелыми манипуляциями добудет из него и ад, и рай. Так и я принимаюсь за людские души. Мораль: оставайся со мной и познаешь себя.
Вильчур усмехнулся.
— Ничего не имею против.
— Против чего?
— Против того, чтобы оставаться с тобой. Поезжай с нами, приятель, и останься.
— А, извините, на кой черт?
— Ну, хотя бы в качестве виртуоза. У тебя же нет семьи, ничто не заставляет тебя возвращаться в Варшаву. Посидишь в деревне среди других людей. Вот-вот! Там ты воочию убедишься, сколько есть добрых людей. Ты не хотел верить в их существование.
После коротких пререканий Емел согласился. В конце концов, ему было все равно, где проводить время, а беседы с Вильчуром доставляли ему все-таки удовольствие, и он сказал:
— Ну, что ж, милорд, на какое-то время я могу воспользоваться твоими предложениями.
Профессор успокоился.
— Вот видишь, приятель, наша команда укрепляется, и я убежден, что, познакомившись с этими краями, ты не захочешь их покидать. Мне кажется также, что тебе надоест безделье, и вместе с коллегой Каньской ты будешь помогать мне…
— С кем?
— С доктором Люцией Каньской, — сказал Вильчур, движением руки указывая визави.
Шутовское и циничное выражение лица Емела приобрело вдруг сосредоточенный и серьезный вид. Взгляд его долго блуждал по внешности Люции.
