Отшельник открыл глаза, повернулся и зашагал прочь. В следующую секунду Грин последовала за ним.
Монах вел извилистым путем, по многочисленным узким переходам с замысловатыми поворотами, вверх и вниз по лестницам, через грубо высеченные в скале туннели и длинные, покрытые росписью коридоры. Наконец проводник остановился перед дверным проемом, занавешенным обтрепанным оранжевым шелком. Затворник отодвинул его в сторону, и молодая послушница с удивлением увидела трех монахов, которые разместились на каменных скамьях, словно на заседании совета. Перед находящейся тут же золоченой статуей сидящего Будды стояли в ряд горящие свечи.
Один из монахов поднялся.
— Пожалуйста, входи, — произнес он на удивительно беглом и правильном английском.
Констанс поклонилась. Неужели ее ожидали? Это казалось невероятным. И тем не менее иного логического объяснения не было.
— Я прохожу обучение у ламы Цзеринга, — представилась девушка, благодарная за то, что может перейти на родной английский. Монах кивнул.
— И хочу узнать про Агозиен.
Обитатель внутреннего монастыря повернулся к остальным, и они заговорили по-тибетски. Констанс пыталась ухватить нить беседы, но голоса звучали слишком тихо. Наконец переводчик повернулся к ней:
— Лама Тубтен рассказал детективу все, что мы знали.
— Простите, но я вам не верю.
Похоже, буддист был захвачен врасплох прямотой, но быстро оправился.
— Почему ты так говоришь, дитя? В комнате стоял пронизывающий холод, Констанс вздрогнула и плотнее закуталась в балахон.
— Вы можете не знать, что представляет собой Агозиен, но вы знаете его назначение. Его будущее назначение.
— Еше не настала пора это открыть. Агозиен у нас забрали.
— Вы имеете в виду: забрали преждевременно?
Монах сокрушенно покачал головой:
— Мы были его хранителями. Крайне важно, чтобы священный предмет возвратили, прежде чем… — Он умолк.
— Прежде чем что?
Но мудрец только качал головой. В тусклом освещении черты его лица, наполненные тревогой, выглядели изможденными и окостенело-застывшими.
— Вы должны мне сказать, — с нажимом продолжала девушка. — Это поможет Пендергасту определить местонахождение артефакта. Я не выдам тайну никому, кроме него.
— Давайте закроем глаза и помедитируем, — предложил собеседник. — Давайте медитировать и возносить молитвы о его скором и благополучном возвращении.
Констанс нервно сглотнула, пытаясь успокоиться. Верно, сейчас она вела себя слишком эмоционально. Ее поведение, бесспорно, шокировало монахов. Но Алоизу дано обещание и необходимо его выполнить.
