Когда все немного успокоились, барон покачал головой:
— Да-а-а, прошу простить, профессор, но я больше не знаю ни одного человека, способного столь изящно перейти от разговора о судьбах бывшей империи к… — тут он не выдержал и снова хмыкнул, — к собственным гастрономическим пристрастиям.
Профессор кивнул:
— Ну и что? Жизнь, батенька, слишком коротка, чтобы растрачивать ее на этакие глобальные вещи. Надобно уметь радоваться и малому. Кстати, — он повернулся к хозяину дома, — я слышал, днями возвращаются ваши домашние? И что вы предполагаете насчет старшенькой?
Хозяин на мгновение задумался, тщательно прожевывая кусочек белорыбицы, который отправил в рот как раз перед самым вопросом, и, запив его глотком белого вина, пожал плечами:
— Не знаю, не знаю. Она у меня девица несколько экзальтированная, ну, вы же знаете современную молодежь, а посему вполне вероятно, что ее эксцентричный порыв уже прошел, но… Нет, ничего не могу придумать.
Барон скривил губы в саркастической улыбке, но от комментариев воздержался, а профессор, наоборот, открыл рот, чтобы что-то сказать, однако в этот момент раздался нервный стук в дверь. Все трое невольно повернули головы на звук. Хозяин недоуменно вскинул брови:
— Да-да?
Дверь со скрипом распахнулась, и на пороге вырос пожилой слуга с роскошными седоватыми бакенбардами. Он был явно взволнован.
— Прошу прощения, барин, там… это, Прол. — Слуга осекся и смущенно отвел глаза, застыдившись, что вот так, без зову, ввалился к трем важным господам и испортил им обед.
Хозяин сердито насупился:
— Так что случилось, Агафин, говори толком.
— Так Прол с утра поехал в деревню. Ну, за припасом к завтрему. Да и задержался чуток. У деверя. А как срок пришел обратно ехать, он и решил, чтоб побыстрее, аккурат через Волчью балку. С ночи-то подморозило, вот он и думал, что проскочит. — Слуга перевел дух и, собравшись с мыслями, продолжил рассказ: — Едет это он, значит, едет, а тут сверху чтой-то как шибанет, как ухнет. Его с телеги как ветром сдуло. А наверху-то треск, а наверху-то шум. А Пролу и деться некуда, кроме как под телегу. Вот он и сидит, Господа поминает и святым кругом себя осеняет.
Хозяин поморщился:
— Полно, Агафин, давай покороче.
Слуга покраснел.
— Как угодно, барин. Так вот, когда Прол из-под телеги-то вылез, глядь — трое голых мужиков на косогоре.
— Голых? — удивился упитанный.
— Как есть голых.
Сидящие за столом недоуменно переглянулись. Барон подался вперед:
