Обслуживала Наталья. В прошлый раз один снаб из Молдавии щедро отметил свою удачу, и сейчас она подмигнула мне, вспоминая тот шумный заход. Наталья предложила экстра-меню: бульон, сосиски с капустой, бутерброд с чавычей, кофе и, разумеется, "бомбу" - шампанское с коньяком. Фирменным в этом наборе был кофе, который варили не в большом чайнике, а в джезве.
Поодаль от нас в ускоренном блаженстве опрокидывали свою порцию в честь конца работы разные ханурики. Публика сюда жаловала беззлобная, малоимущая, душевная, здесь всегда можно было найти себе слушателя, чье сочувствие бывает незаменимо.
- Это кто же, новая сотрудница? - без стеснения спросила Наталья.
- Моя личная знакомая, - сказал я. - Приехала сюда закусить из Грузии.
- То-то больно симпатичная. К вам в шарагу такая женщина не поступит.
Исключив Колесникова, Наталья соединила меня и Жанну оценивающим взглядом, в котором было черт знает что.
Мы ели и пили. Колесников нахваливал Тбилиси, произнес тост за Грузию и грузинок. У них сразу установились легкие, простые отношения.
- В нашем возрасте, когда такая женщина обращается к нам с любой просьбой, это уже счастье, - рассуждал он. - Зачем вам Дударев? Он слишком честен и зануден. У нас на Урале...
Он нахваливал Урал, нахваливал Грузию, и грубейшие его приемы действовали. Жанна оттаяла. Ела она с аппетитом, видно было, что она проголодалась, и я представил путь, проделанный в Ленинград, хлопоты, очереди, вагонную качку, вагонный коричневый чай (именно представил поезд, а не самолет) - и все для того, чтобы встретиться со мной? Не могло этого быть.
Она вдруг стала доставать из сумки баночки, аккуратно закрытые. Баночка с ореховым вареньем - мне, баночка с инжировым вареньем - Колесникову, по связке чурчхелы каждому, мешочек с печеньем, которое она сама пекла, мне. Тащила и тащила из небольшой сумки, как фокусник. Я стал упираться, да с какой стати, да зачем, да за что, да я сладкого не люблю.
Она с твердой ласковостью пояснила, что если я не люблю, то жена любит, дети любят, и вообще, нехорошо отказываться, таков обычай.
- Теперь я буду обязан, - сказал я. - Это похоже на взятку.
- Ха, разве взятки такие бывают? - сказала Жанна. - Вы нас обижаете.
Колесников даже зааплодировал. Жанна сложила все подношения в приготовленные мешочки с видом Тбилиси. Один мешочек мне, другой Колесникову, можно было подумать, что все у нее было предусмотрено, все заранее известно.
