Но зов любви всевластен и велик,
Желанье к цели ринулось стрелою…
Пусть слезы взор мне застилают мглою.
Пусть ждут меня презренье и вражда
Я сам стремлюсь туда, где ждет беда!»
И вот уж меч в руках его блистает…
Так сокол, совершающий полет,
Малютку птичку тенью крыл пугает,
И клюв искривленный добычи ждет.
Разящий меч Лукрецию гнетет
Она угроз Тарквиния страшится;
Так бубенцом пугает сокол птицу.
«Ты нынче в ночь моею стать должна!
Сопротивленье одолеет сила…
А нет — убью! Скажу — во время сна,
Узнав, что ложе ты с рабом делила.
И честь твою с тобою ждет могила!
Убив раба, в постель к тебе швырну,
Чтоб людям доказать твою вину!
А муж твой будет жить, узнав презренье,
Всем светом заклейменный с этих пор…
Твоих друзей постигнет униженье,
Твоих детей — безвестность и позор,
А ты, потомству горестный укор,
В поэме будешь на века воспета:
И не забудется поэма эта!
Но уступи — и я союзник твой!
Ведь тайный грех похож на мысль без дела!
И ради цели высшей и благой
Проступок мелкий мы свершаем смело.
В крупицах яд не гибелен для тела…
В искусной смеси он, наоборот,
Нередко исцеленье нам дает.
Хоть ради собственных детей и мужа
Отдайся мне… Семье не завещай
Стыд, коего на свете нету хуже,
На отчий край позор не навлекай!
Страшнее рабства он, не забывай,
Ужаснее уродства от рожденья:
Там — грех природы, здесь — грехопаденье!»
И взор смертельный василиска он
На жертву устремил и замолкает…
В ней символ благочестья отражен:
Она, как бы в пустыне, умоляет,
Как лань, которую орел терзает…
Но хищник и не слышит этих слое,
И он на все от голода готов.
Когда долинам угрожают тучи,
Вершины гор в туманной дымке скрыв,
Из недр земли взметнется вихрь летучий,
И тучи прочь влечет его порыв:
Он сдержит ливень, облака разбив…
Так голос нежный удержал злодея:
Ведь сам Плутон внимал игре Орфея
[6].
Но это лишь игра. Как хищный кот,
Он хочет с бедной мышкой порезвиться…
Вид жертвы будит в нем водоворот
Страстей, которым не угомониться,
Не хочет сердце на мольбу склониться…
Ведь даже мрамор рушит ярость гроз,
А похоть распаляется от слез.
Ее глаза с печальною мольбою
На грозные черты устремлены…
Ее слова, исполнены тоскою,
Текут, очарования полны…
Но иногда, — невнятны и темны,
Они в смятенье вдруг прервутся сразу,
И снова начинать ей надо фразу.
И заклинает вновь его она
Юпитером всесильным, честью, славой
И дружбой, что обетом скреплена,
Законами страны, и мыслью здравой,
И всей вселенной властью величавой,
Чтоб в комнату свою вернулся он,
Рассудку, а не страсти покорен!
