Ольга Алексеевна на минуту замолчала, и ребята представили себе не ту дорогу, по которой они шли сюда в июльский полдень с весельем и песнями, а другую, когда осенней темной ночью, в слякоть и стужу, по ней пробирались партизаны, неся на руках своих раненых товарищей. Они отдыхали здесь в этой землянке, перевязывая раны, и шли еще дальше в глубь Синьковского бора, чтобы там, в лесной чаще, которая скрывала и свет и звуки, обогреться у костра и послушать у радиоприемника голос родной Москвы.
Все сидели серьезные и взволнованные, а Ольга Алексеевна продолжала:
— Партизаны отходили с боем, но не было с ними их командира Лаврова и матроса Горбаченко. Лавров с маленькой группой товарищей оказался отрезанным от основного отряда. Пятерка храбрецов мужественно вела неравный бой. Им удалось прорваться, но далеко от своих и ценой больших потерь: трое товарищей пали смертью храбрых, был тяжело ранен и сам командир. Он лежал на земле неподвижно, но сознание не покидало его. «Дай мне гранату, Федор, и уходи… — сказал командир. — Примешь отряд… Я больше не жилец на белом свете…»
Горбаченко успокаивал его: «Уйду, уйду, но только вместе с вами. Разве я могу оставить своего командира… да вы не беспокойтесь, — живыми нас не возьмут. У меня две гранаты: одна — для фашистов, а другой хватит нам обоим. Умрем рядышком на родимой земле!».
Но фашистам было теперь уже не до партизан. Появились наши бомбардировщики. Многочисленные пожары хорошо освещали наземные цели, и, наверное, летчики, начиная громить врага, добрым словом помянули партизан.
«Ну вот, и подмога пришла, — сказал Горбаченко. — Значит, не судьба нам с вами умирать, товарищ командир!»
Он говорил это весело, стараясь не выдать боли, от которой судорожно ныло всё тело. Горбаченко сам был ранен и чувствовал, как неотвратимо убывают силы. Рядом лежал, тяжело дыша, командир, а впереди был долгий путь и тьма ночного леса.
Матрос собрал все свои силы. Ленточку на бескозырке закусил покрепче зубами.
«Отдать швартовы! — сказал он и поднял с земли командира. — Курс на Зеленый остров, командир. Держитесь! Доплывем до наших партизанских берегов!»
Только на рассвете встретили партизаны матроса Горбаченко. В обгорелом ватнике, с многочисленными ожогами и ранениями на всем теле, он нес тяжело раненного командира. В следующую же ночь их обоих отправили на самолете, присланном с «Большой земли».
— Командир Лавров жив! — крикнули ребята. — Мы знаем… Читали о нем… А матрос Горбаченко? Ольга Алексеевна! Что же он?.. Неужели…
