Иная Русь | страница 71
Конечно, гипотеза И. Ласкова небезупречна, на что резонно указал белорусский писатель из Польши С. Янович. По его мнению, название «Литва» — «Племя пяти родов» правильнее было бы перевести как «Пятиречье». А сам угро-финский элемент в этногенезе белорусской нации не первоначальный, а только третий после славянского и балтского. Он же вспомнил польского ученого Яна Чакановского, который на антропологическом материале выявил длительное существование в Жмуди (Жемайтии) значительного угро-финского анклава. Эти же анклавы он находил и на восточной Славянщине. По его мнению, между белорусами и литовцами и латышами существует отчетливая расовая идентичность (нордический тип).
Но при всех ее недостатках гипотеза об участии угро-финского этнического элемента в возникновении белорусской нации является той частью, без которой нет целого.
Таким образом, в конце первого тысячелетия нашей эры на территории современной Беларуси вырисовывается следующая ситуация. К двум большим этническим общностям, славянской и балтской, которые издревле жили на Днепре, Двине, Соже, Немане, Припяти и Березине, добавляются пришельцы — угро-финны (литва), радимичи (лехитская группа из Мазовии), дреговичи (полабские славяне, которые пришли с Балкан). И я не вижу ничего странного в том, что именно эти «пришлые» народы приняли самое активное участие в этногенезе белорусов. Они оказались той самой донорской кровью, которая вызвала пассионарный толчок, а вместе с ним дала начало условно новому этносу. Кстати, возникновение новых этносов именно и есть «перетекание» определенной субстанции из одного сосуда в другой (понятно, с изменением качества этой самой субстанции). Что я имею в виду? Да тех же древних греков или римлян, которые, с одной стороны, исчезли, а с другой — дали начала новым этносам на Апеннинах или в Элладе.
Пришельцы, племена угро-финнов, радимичей и дреговичей, оказались своеобразным ферментом, с добавлением которого в старых жилах потекла новая кровь.
Попробуем подтвердить эти слова новыми фактами. Я уже писал о феномене Новогородокской земли, организующего центра будущего Великого княжества Литовского. Самобытная славянская культура, которая сложилась в IX–XI веках, стала мощным фундаментом, на котором выросло сильное восточноевропейское государство, символами его явились замки Новогородка (Новогрудка), Гродно, Крево, Лиды, Гольшан, Несвижа, Мира и других городов. Но каковы истоки этой культуры? Возьму на себя смелость сказать, что родоначальниками понеманской культуры были дреговичи, которые пришли сюда с Балкан. На рубеже VI–VII веков многолюдное славянское племя полноводной рекой влилось в озерно-лесистую землю Принеманья. Ареал расселения дреговичей можно очертить следующим образом: на юге припятские болота, на западе густозаселенные земли мазуров, братьев по крови, на востоке кривичи, тоже братья, за Неманом и за Вилией, по всему Балтийскому побережью, они сталкивались с мелкими, но многочисленными балтскими племенами. Ни в коем случае не хочу сказать, что все эти заприпятские земли до прихода дреговичей пустовали. Однако очевидно, что большие пущи и непроходимые болота определенным образом сдерживали (до поры) колонизацию этой части Беларуси. Нужна была мощная экспансия, большое людское сообщество, которое захлестнуло бы леса, возвышенности и болота, как весенний паводок, и преобразило бы их.
