— Да вы и здесь не хозяин!
— Послушай, Леонид, что за тон! Чего ты, собственно, от меня хочешь?.. Рекомендацию?
Последнее слово прозвучало несколько угрожающе, и Арчеда вспыхнул:
— Да меня и без рекомендации везде с руками оторвут! Вы что же, думаете, на вашем пыльном стеклышке свет клином сошелся? Меня вон в бар Союза писателей приглашают! Зеркало — три на четыре, а я еще, дурак, думаю… И попрошу мне не тыкать! — взвизгнул он вдруг. — Что за амикошонство!..
— Я не намерен продолжать разговор в подобном тоне… — проскрежетал, сдерживаясь из последних сил, распорядитель. — Собрались уходить? Ваше право! Насильно никого удерживать не стану…
Далее голос его возник уже в павильоне.
— Что за бардак?! — сдавленно осведомился он. — Почему занавеска не на месте? Не видишь, что ее сквозняком вправо откинуло?.. Продерите глаза — утро на дворе! Вот‑вот хозяин вернется!..
Бедная обслуга!
— Пережимаешь… — по обыкновению ворчливо заметил Леониду Витальевичу дядя Семен. — Смотри, как бы в самом деле без места не остаться… — Хмыкнул, подумал. — Не нравится мне, что и он на биржу зачастил…
— Кто?
— Кто‑кто!.. Распорядитель. Не к добру это, Леня, ох, не к добру…
Егорка помалкивал, поглядывая с уважением и робостью на бедового дядю Леню.
Василий Полупалов заявился лишь к полудню. Отражение его прибыло на полчаса раньше, что вполне естественно, поскольку расстояний в глубоком зазеркалье, можно сказать, не существует и перемещение происходит, по сути, мгновенно, — не в трамвае трястись.
— Здравствуй, Васенька! Что‑то долгонько ты, свет наш…
Отражение Василия Полупалова обвело очумелым взглядом собратьев по ремеслу и, присев к столу, надолго задумалось.
— Чистенький, глаженый… Откуда ж ты такой?
— Ну, не томи, не томи! Где был‑то?..
Отражение подняло голову.
— Знаете, ребята… — несколько глуховато произнесло оно. — А этот мой Василий, оказывается, штучка. Я‑то думал, обыкновенный алкаш…
— Обыкновенных алкашей не бывает, — мудро заметил дядя Семен. — Только необыкновенные… Ты рассказывай давай!
— Да что рассказывать! — с горечью сказал Василий и жалко скривил рот. — У дамы был. Там и заночевал…
— Неужели на проспекте снял?
— Нет. Старая знакомая.
— А чего тормознутый такой?
Отражение Василия Полупалова нахохлилось — и вдруг ни с того ни с сего грянуло кулаком по хлипкому отражению стола.
— Бездарь!.. — рявкнуло оно, страшно раскрывая глаза. — Гнать таких в три шеи! В статисты! В осколочники!..
