Но всё же копьё помешало зверю быстро вскочить на ноги. Он как-то неловко всё попадал лапой по древку, сидящему в его теле, и от этого движения его срывались, и зверю никак не удавалось зацепить землю обеими ногами.
Сашка растерялся только на пару секунд. Потом он прыгнул к лежащему Антону, подхватил уже его копьё, и со всей силы вонзил его ящеру в шею, просто пригвоздив того к земле. Острые зубы клацнули почти у самого Сашкиного колена, но, к счастью, мимо. У ящера ещё хватило сил поднять шею и вырвать дротик из земли. Но остриё, видно, перебило какую-то важную артерию, ибо чёрная в темноте кровь брызнула из неё фонтаном, окатив и мальчика. Движения зверя стали хаотичными, он что-то проклекотал — казалось, упрекающе — и задёргал ногами уже в предсмертной агонии.
Тяжело дыша, ещё не веря в свою победу, Сашка смотрел на издыхающего зверя. И вдруг захохотал громко и победно:
— Четвёртого!.. И два ящера за вечер! Ну мы и дали! Этак мы тут скоро порядок наведём. Антоха! Давай сюда нож, надо хоть по когтю у него вырезать, на память!
Но Антон не отзывался. Сашка и Алина бросились к нему. Последствия прыжка ящера были ужасающими. На спине мальчика были видны заполненные кровью глубокие порезы. Кожа сходилась и расходилась от частого, лихорадочного дыхания, каждый раз выдавливая новые порции крови.
Алина нашлась первой. Она бросилась перед Антоном на колени, схватила его руку, попыталась нащупать пульс. Получалось плохо — она же не медсестра, — но наконец слабое быстрое биение на запястье обнаружилось. Жив! Но кровь надо остановить любой ценой, с кровью уходит жизнь!
И ещё — сепсис. Нельзя допустить заражения! Йоду хотя бы! Сыворотку противостолбнячную — ей как-то вкатили раз в спортлагере, когда она сильно поранила голень об осколок битой банки. Спирта бы достать…
Но где это всё добыть! Здешние обитатели в медицине понимали только одно — ампутацию. И без всякого обезболивания…
Рассуждая так, она тем временем продолжала действовать. В ход пошли остатки блузки — хотя девочка и сохранила что-то вроде топика — и то, что можно было ещё собрать тряпичного со всех троих. Алина осторожно, насколько могла, попыталась вытереть Антошкины раны, чтобы вычистить возможную грязь. Это было, конечно, довольно бесполезно — микробов она таким образом не удалит, — но лучше, чем вообще ничего не делать.
Антон дёрнулся — похоже, начал приходить в себя.
— Держи ему руки, — невнятно пробормотала Алина, продолжая работать.
