Зато Гуся чуть позже "нагрелся" так, что весь класс усох со смеху! Когда он включил свой компьютер на очередном занятии, на экране висела надпись, что программа выполнила недопустимую операцию. Как ни бился Сашка, надпись эту убрать не мог! Более того, оказалось, что не работает ни один ярлык, ни панель задач, ни сама кнопка "Пуск"!
При этом Гусе меньше всего хотелось привлекать к себе внимание преподавателя, поскольку на нём ещё висел прежний грех: ведь ту, алинину клавиатуру, на место поставить он так и забыл, а вопль изумленной восьмиклассницы едва не сорвал следующий урок. Так что розыгрыш в каком-то смысле всё-таки удался, — но проблема возникла у Сашки: когда учитель через неделю поднял Алину, дабы та ответила за своё хулиганство, ему пришлось во всём сознаться — девочку подставлять всерьёз Гуся, конечно, не собирался.
Впрочем, и на сей раз утаить случившееся не удалось. Преподаватель сам подошёл к Сашкиному столу, привлечённый лихорадочной активностью и сдавленными чертыханиями. Он во всём и разобрался. Кто-то — потом уж догадались, кто! — перед уроком аккуратненько сохранил с помощью клавиши PrintScreen вид экрана, с надписью об ошибке и всеми ярлыками, в формате обычной картинки. Картинка эта была далее вновь вставлена в монитор в виде фона рабочего стола, а действующие ярлыки выделены и утащены за границы экрана. Гуся мог тыкаться мышкой и перегружать компьютер хоть до посинения — машина работать отказывалась!
Словом, опозорился он по полной. Такого унижения, как говорится, "великий комбинатор не испытывал уже давно!" И если бы не продувные физиономии Алины и ещё двух-трёх её подружек, которые уж слишком невинно не обращали внимания на происходящее у Гуси, то никто бы и не вычислил виновницу сей трагедии.
С тех пор Сашка затаил, по его словам, "страшную мстю", но какой она будет, не распространялся даже перед Антоном.
Антону же Алина просто нравилась. На математике они сидели рядом, и сотрудничество их было взаимовыгодным. Математичка Зинаида, тётка нервная и суровая, эту парочку выделяла, ставила в пример прочим, как она их называла, "юродивым".
За эту дружбу их поначалу пытались высмеивать. Но после подвергания насмешников примерному остракизму — а Антон мог это себе позволить, потому что занимался плаванием и был в плечах крепок — виновные предпочли не жертвовать жестокой богине сатиры кровью из собственного носа.
Поскольку же Антон с детства дружил с Гусей, то, несмотря на взаимные подколки, тот Алину тоже выделял из других девчонок. А, кроме того, она ему тоже нравилась — как ни гнал Сашка от себя такую нелепость.
