Посмеялись.
— Что дальше? — спросил Антон, как-то непривычно и, похоже, незаметно для себя уступая лидерство в их маленькой компании Саше.
Тот подумал немного.
— Надо валить вдоль опушки к горам, — наконец, сказал он. — Ночью в лесу невесть какие звери могут водиться, а так мы — вроде как на границе. Если снаружи опасность — в лесу спрячемся, если из лесу — на равнину убежим…
Антон хмыкнул.
— Они чего — партизаны? С чего бы им побояться за нами тоже на равнину потрюхать?
Сашка вновь задумался.
— Да, — проговорил он наконец. — И от камня удаляться не стоило бы. До сих пор нам везло, но если мы его хотя бы завтра не найдем, нам крышка.
Да, уйти с этого места почти наверняка значило больше никогда не вырваться из этого мира. Они и так закружились в хороводе всех этих битв, погонь и охот, и, пожалуй, уже трудно будет отыскать камень. А если убраться от места потери ещё дальше, то был риск больше уже не найти его никогда. И местность дикая, незнакомая, можно заблудиться, и живность здешняя вряд ли позволит спокойно ориентироваться и искать потерю. Вон как их гоняли — а ведь их именно гоняли, это можно было признать честно…
— У меня идея, — вдруг пришло Алине озарение. — Костёр!
Мальчишки с недоумением посмотрели на неё.
— Все звери боятся огня, — быстро заговорила девочка. — Ящеры там, крокодилы тупые, "крокозяблики" всякие, — она не могла удержаться, чтобы вновь не хихикнуть, — они всё равно должны бояться огня! Это же инстинкт! Он и будет нам главной защитой! Мы должны развести такой громадный костёр или… — она запнулась, потом продолжила, — или даже несколько, чтобы оградить нашу стоянку… Тогда если кто и полезет, то повернёт назад.
— Да, — с восторгом подхватил мысль Саша. — И головни надо разжечь такие большие, чтобы, если кто всё равно бросится, то ему, как в "Затерянном мире", — горящий огонь в морду, чтобы навсегда запомнил!
Подумав, на этом решили и остановиться. Конечно, и в этом плане была своя опасность — но разве они хоть один час здесь находились вне её?
Но придумать оказалось легче, чем сделать. Лес был довольно сырой, и всё то, что лежало на земле — что в нормальном мире называлось валежником, — здесь находилось в сгнившем или полусгнившем состоянии. А найти что-либо сухое надо было до ночи — не только из-за темноты, но и из-за того, что в ночи быстро отсыреет и то пока сухое, что можно использовать для разжигания костра. И для больших головней нужны были прежде всего большие ветки — а откуда их взять? Не ножичком же Антошкиным, перочисткой этой, пилить! Хоть там и есть пилка — но не для этих деревьев!
