— Не понимаю, почему этого нельзя было сделать раньше? — пожал плечами я.
— Потому что нам было некогда! — заорал дошедший до ручки Големыч. — Потому что нам было некогда! Потому что мы были заняты воспитанием подобных тебе олухов!
— М-м-м, — промычал я. — Морген, морген, морген лейте…
— Вот я тебе! — кончика моего носа коснулись острые костяшки кащеева кулака. — Раз! Но потом. Сейчас я лечу к Шаману, а ты пока поучи Устав. Ничего не трогай! И еще. Эй! Дерево!
— Слушаю! — покладисто склонился к Кащею орех.
— Расскажи ему поподробнее о нашем мире. А то, понимаешь, не в курсе товарищ!
Равнодушно понаблюдав за набившим оскомину исчезновением моего наставника, я обернулся к дереву.
— А ты? — спросил я. — Ты-то чего так перед ним?
— Как же, — вздохнуло дерево. — Я на стажировке. Мне еще лет десять корячиться, если в институте. А если на практике — за три года могут принять. Вот и практикуюсь. Контактером. Полное название моего курса — "Наладчик контактов между вселенными, адаптор прибывающих иномирян, маркетолог третьего разряда".
— Так вот почему ты мысли умеешь читать? И говоришь… А сколько ты уже практикуешься?
— Полгода, — орех задумался. — Нет, подожди. Восемь месяцев.
— Я твой первый… иномирянин?
— Нет. До тебя еще был один, которого я застал. Но он быстро отсеялся. Никак не мог к Колобку привыкнуть. Как увидит — так смех разбирает! Неделю так поржал, вот мы и не выдержали.
— И что?
— Что-что? Вышвырнули обратно.
— А как же торжественное съедение Змеем Горыновичем?
— Что? Змиулан? Да его сразу за такие дела в ледник годика на три!
— То есть, если бы я уперся и не захотел ничего делать, меня бы вернули?
— Да. А что, вам не сказали? Ах да… Знаете, Кащей у нас такая своеобразная личность. Любит пошутить.
— Я вот сейчас тоже как пошучу! — свирепо сказал я. — Шантажисты! Все! Не буду ничего. Домой.
— Поздно. Вы уже подписали договор.
— И что? — я был настроен воинственно. — Вы меня наругаете? Или поставите в угол?
— С подписанием договора, — монотонно, на память зачитало мне дерево, — все указанные в нем пункты имеют юридическую силу.
Я вспомнил о лисьем яде, кузнеце Крузенштерне, и мне стало ужасно себя жаль.
— Так, — сказал я. — Слушай, деревце. О чем я еще не знаю, но по местным меркам прямо-таки обязан знать?
— То есть?
— О вашем мире. О Царстве, едрит его за ногу, Государстве!
— А-а. А чего ты не знаешь?
— Н-ну, к примеру, о том, как часто меня могут вызывать к Царю-Государю. И как его зовут, неплохо было бы узнать.
