Солнце поднялось высоко над землей, туман рассеялся и небо прояснилось. Только лишь кое-где остались белые облака. Дойдя до леса, путешественники остановились. Кустарник, растущий под дубами, встал стеной на пути. Сторм огляделась и обнаружила еле заметную тропинку, ведущую на север, проложенную скорее оленями, чем людьми.
— Леса священны в этих краях, — говорила Сторм. — Нельзя охотиться, не принеся Ей жертву. Нельзя срубить дерево, не получив благословения.
Лес, однако, не встретил их благоговейной тишиной. Везде кипела жизнь; заросли куманики, папоротника, шиповника вплотную подступали к дубовым стволам; подобно искрам, мелькали белки, скачущие с ветки на ветку; шумные птицы трудились над устройством гнезд. Пение, верещание и шорох крыльев раздавались повсюду. Локридж почувствовал, как его душа распахнулась навстречу лесу, он словно слился с ним в единое целое. Ему казалось, что он захмелел от солнца, ветра и запахов. «О да, — подумал он, — я испытал немало неприятностей. И я знаю, что истинные несчастья — это холод, голод, болезни, а не студенческие ссоры или непомерные налоги, и наверняка за большие страдания и воздается по-другому. И если Сторм властвует над этой лесной жизнью, то, значит, так ее наградила судьба и, значит, я с ней».
Мисс Дэрруэй не промолвила ни слова в течение всего последующего часа, да и сам Локридж не чувствовал желания разговаривать. Беседа помешала бы любоваться Сторм, ее кошачьей походкой, синевато-черным отливом ее волос, светом, отраженным в ее малахитовых глазах, золотистыми бликами, пятнавшими шею и пропадавшими в тени между грудями. Локриджу вспомнился миф о юноше, который однажды, увидев обнаженную Диану, превратился в лесного оленя и был разорван собаками. «До сих пор со мной не случилось ничего подобного, — подумал Малькольм, — по крайней мере, я жив, но все же не стоит испытывать судьбу».
Лес стал редеть. Приближался полдень, когда они вышли на открытую местность. Теперь по обе стороны от них — до самого горизонта — лежала равнина. Травы шелестели на ветру, небольшая рощица шумела ветвями, облака отбрасывали на землю замысловатые тени. Тропинка расширилась, стала тонкой — они приближались к болоту.
Неожиданно Сторм остановилась. Было видно, как ее мышцы напряглись. Она схватилась за оружие. Локридж проследил за ее взглядом. На сырой земле отчетливо отпечатались следы колес и неподкованных копыт. Два дня назад кто-то проезжал через эти места.
