— Роум, прошу тебя, не начинай придумывать какие-то объяснения. Ты знаешь, что это, — она показала на остатки их одежды, оставшиеся лежать на ковре, — было ошибкой. Просто так случилось. Нам не следовало этого делать.
— Ничего себе, ошибочка! Ты вся горела и плавилась в моих руках, а теперь говоришь, что это было неправильно!
Лисса знала, что выглядит беспомощно, но ничего не могла с собой поделать. Разумеется, Роум был прав, но она не хотела признаться в этом.
— Я не говорила, что это было неправильно, просто — глупо.
— Что глупо? Спать с тем, кого любишь?
Она пристально смотрела ему в лицо.
— Любишь? Ты хочешь сказать, что любишь меня? — Недоверие и надежда смешались в ее голосе.
Роум тут же дал задний ход.
— Конечно, я люблю тебя. Я ведь знаю тебя с детства.
Ироничная улыбка скривила ее губы.
— Не хочешь ли ты сказать, что готов стать именно тем мужчиной, который мне нужен? — с издевкой спросила она, пораженная в самое сердце его трусостью. — Готов ли ты жениться на мне и создать семью?
Лицо его отразило смущение и неуверенность, смешанные с… чем? Болью? Сожалением?
— Ты же знаешь, Лисса, женитьба сильно осложнила бы для меня сейчас жизнь, со всеми этими разъездами. Может быть, через несколько лет, когда мне удастся наладить дело с «Золотыми автодеталями»…
Он выдавливал из себя слова, как будто сам не верил, что такое время когда-нибудь для него настанет. Лисса заставила себя ожесточить свое сердце против того нерешительного мямли, которого она столько лет считала своим кумиром и боготворила.
— Хорошо, — сухой смех ожег ее горло. — Не знаю, хорошие ли у меня манеры, но я по-прежнему считаю, что тебе надо уйти.
Мелькнувшее на его лице разочарование тут же сменилось деланным оживлением. Он схватил с пола рубашку и сунул руки в рукава.
— Неудивительно, что тебе трудно найти себе мужа, Лисса. Это, конечно же, грубо — выгонять любовника сразу же после того, как только получишь удовлетворение.
— Перестань рассуждать о моих манерах, — оборвала его Лисса. — Ты выбрал для этого неподходящее время.
— Ты первая начала говорить о вежливости и подобной чуши.
Внезапно она сдалась. Надо достать его иначе.
— Ты помнишь наш разговор тогда, в ресторане «Миль Флерз»? Насчет мужчин и того, что ими движет?
Роум кивнул, ее рассудительный тон явно насторожил его.
— Ну, так ты был прав. Мужчины, действительно, как собаки на сене. Ты не хочешь сам жениться на мне и мешаешь мне найти себе мужа самой. — Она решительно подошла к нему и приставила указательный палец к его груди. — Я хочу, чтобы ты навсегда оставил меня в покое.
