Казалось, она очутилась в безвоздушном пространстве и вот-вот задохнется.
— Хватит!
Должно быть, лицо ее пылает так, словно она уснула в полдень на пляже.
— Я лишь пытался выяснить, за что именно я должен извиняться, — невинным тоном произнес Роум.
— Ты прекрасно знаешь, что я не это имела в виду! Я хотела…
— Ты, скорее всего, хотела поблагодарить меня за испытанное наслаждение. Прекрасно. Продолжай. Я хочу послушать. — Роум взял прядь ее волос и обвил вокруг пальца.
— Не собираюсь благодарить тебя за что бы то ни было, — процедила Лисса сквозь зубы. — Разве только за то, что ты исчезнешь навсегда из моей жизни.
— Исчезнуть из твоей жизни? Почему? — Его палец медленно двинулся вниз по ее щеке.
— Потому что…
Он наклонился и провел губами по ее глазам, заставив ее опустить ресницы. Что, конечно же, было роковой ошибкой с ее стороны, поскольку с закрытыми глазами лишь усилилось восприятие остальных органов чувств. Тембр его голоса терзал ее слух. Тонкий аромат лосьона щекотал ноздри. Электрический разряд пронзал ее насквозь при каждом его прикосновении. Вкус его губ казался слаще меда.
— Так почему? — спросил Роум шепотом, и опять от тепла его дыхания губы ее загорелись в нетерпеливом ожидании поцелуя.
— Потому что… Потому что… — Она пыталась, но не могла произнести ни звука. Да и как может она говорить, если ей нечем дышать? Лисса собрала все силы, чтобы произнести хотя бы одно слово: — Потому что…
Он накрыл ее губы поцелуем, окончательно лишившим способности рассуждать. Губы ее, помимо воли, ответили на поцелуй. Прежде чем Лисса осознала, что происходит, Роум обнял ее и крепко прижал к своему сильному телу.
Ее руки сами собой обняли его шею, но ей уже было все равно. Она позволила своему телу прильнуть к нему, с одним лишь желанием слиться с ним еще теснее.
— Ах, Лисса, Лисса. Как сильно я хотел тебя. — Ей показалось, что она не столько услышала, сколько догадалась, что он произнес эти слова, почти касаясь ее рта своими губами.
— Ну почему ты ушел тогда, Роум? Почему? — Она откинулась назад, отдаляясь от него на многие мили.
Роум тяжело вздохнул.
— Потому что я идиот. Дурак, не способный понять, что для него хорошо, а что плохо.
— Не понимаю. — Как могла она понять самые простые слова, когда его тело властно звало ее.
Роум покачал головой.
— Давай забудем об этом. Теперь я с тобой. — Его ладони легли на ее ягодицы, требовательно прижимая ее бедра к своим. — Позволь мне любить тебя, Лисса! Будь моей…
