Арнольд.
С радостной улыбкой и бодрым гуканьем, что должно было свидетельсвовать о ее королевском благоволении, она сделала великолепный бросок в сторону злополучного Арнольда. И хотя высокий детский стульчик ограничивал ее, она все же ухитрилась с радостным воплем обеими ручками ухватиться за его рубашку.
Ручками, обильно покрытыми кетчупом.
Роум замер, со скрытым удовлетворением наблюдая за действиями Мелли.
— Уберите от меня этого ребенка! — Арнольд пытался оторвать от себя ручонки Мелли.
— Держись. Я сейчас заберу ее.
Роум двинулся в обход высокого стульчика, чтобы помочь Арнольду.
— Убери ее! — Арнольд с ужасом смотрел на испорченную одежду.
— Кажется, вы говорили, что любите детей, — добила несчастную жертву Лисса. — И что хотите иметь троих?
— Я действительно хочу иметь большую семью. Но для воспитания детей существуют няни и гувернантки, чтобы следить за ними должным образом, а не так, как мистер Новак.
От его тона на Гонолулу могли бы появиться ледники.
— Я никогда не доверю своих детей няням, — решительным тоном заверила его Лисса.
— Тогда это будут не мои дети, — с холодным достоинством констатировал Арнольд.
Роум уже почти высвободил Арнольда из цепких рук Мелли. Из предосторожности он предварительно вытер их салфеткой, хотя это, возможно, было напрасной тратой сил, так как она сама уже вытерла их о рубашку Арнольда.
Как только Арнольд обрел желанную свободу, он тут же вскочил на ноги.
— Это не свидание, а цирк. А я не создан для роли клоуна.
И он гордо удалился из ресторана, оставив Лиссу с Роумом наедине с маленькой разбойницей.
— Слава Богу! — пробормотала Лисса, вздохнув с облегчением.
Их глаза встретились. Казалось, даже Мелли почувствовала, что произошло нечто важное.
— Не пора ли и нам удалиться? — спросил Роум.
Возбужденный, он дал своим фантазиям полную свободу. Уж теперь-то Лисса должна понять, что обычный человек не для нее. Он практически убедил себя, что только экстраординарный мужчина, — возможно, человек, добившийся всего сам, рисковый бизнесмен, например — был бы ей достойной парой.
«Но она не хочет в мужья такого парня, как я».
Проклятый внутренний голос! Тем не менее, Роум вынужден был признать, что этот голос прав. Лисса заявила об этом ясно и недвусмысленно. Да и сам он сомневается в своей способности достойно сыграть эту роль.
С отчаянием в сердце Роум не спеша расплатился и провел своих дам к автомобилю. В его распоряжении было пятнадцать минут езды до дома, чтобы подумать, как заставить себя держаться подальше от женщины, которую больше всего на свете ему хотелось крепко сжать в своих объятиях.
