И во главе этого списка стоит Роум Новак, самый закоренелый холостяк Америки и самая худшая кандидатура на роль ее будущего мужа и отца ее ребенка из всех представителей сильного пола.
Сделав над собой усилие, Лисса отвела от него взгляд и отодвинула ногу. Она сразу почувствовала себя лучше, более уверенно.
— Прости, я не собиралась…
— Дразнить меня? — Голос его звучал довольно резко. С плохо скрытым раздражением Роум откинулся на спинку стула.
— Но я никогда…
Роум передернул плечами.
— Разумеется, ты поддразнивала меня, Тыковка. Ничего страшного, вы, женщины, без этого обойтись не можете.
Лисса смотрела, как он спокойно продолжает есть, и вынужденно рассмеялась.
— Ну ладно, сдаюсь. Надеюсь, ты не обиделся?
— Нет, конечно. — Он положил в рот следующий кусочек.
Лисса не хотела признаться себе, что реакция Роума задела ее. Ей следовало бы чувствовать облегчение от того, что беседа, кажется, возвращается в прежнее русло. Напряженный момент миновал, Лисса наконец расслабилась настолько, что смогла вновь приняться за салат. Лучше сконцентрироваться на вкусовых ощущениях, чем на иных, более опасных.
Официант принес горячее блюдо.
— Извините, пожалуйста, но что это? — поинтересовалась Лисса у официанта. — Выглядит очень заманчиво!
— Мадам, это одно из наших коронных блюд. Это паштет «Волосы ангела» в соусе «Альфредо» и креветки с белыми трюфелями.
— Трюфели? — потрясенно переспросила она, глядя на Роума. — Ты заказал трюфели на ленч? Ты хоть знаешь, сколько они стоят?
— Мадам, конечно, они стоят, гм-м, немало, — позволил себе вмешаться официант. — Сорт, который мы используем, стоит примерно тысячу двести долларов за фунт. Мы, разумеется, используем только самые лучшие продукты.
— Тысяча двести долларов за фунт, — пробормотала Лисса, уставившись на блюдо. Никто из ее знакомых никогда не пробовал трюфелей. Даже черная икра, которую она однажды попробовала, не стоила тысячу двести долларов за фунт!
Она смотрела в тарелку, пытаясь определить, сколько же унций драгоценных грибов там содержится.
— Приятного аппетита, мадам, — с поклоном пожелал официант.
— Как я могу с аппетитом съесть что-то, сто́ящее не меньше, чем национальный долг какой-нибудь страны «третьего мира»? — обратилась она к Роуму.
Судя по изумлению в его взгляде, подобные мысли не приходили ему в голову, когда он делал заказ.
— Я заказал это блюдо, потому что сам его очень люблю и хотел доставить тебе удовольствие. Давай, ешь!
