Глядите все, сколь безысходна грусть,
И жалость вам сердца наполнит пусть.
Могила, что священна и чиста,
Глядите, кровью сердца залита!
Глядите, здесь, под сенью гробовой,
Та, что судьбу мою взяла с собой!
Укрыла смерть ее крылом своим,
Глядите, мертв я, хоть слыву живым!
Я жаждал смерти, но зашла луна,
Глядите, сколь судьба моя темна,
Глядите, нить любви оборвалась,
Живой, горячей кровью запеклась!
В драконьей пасти сгинула луна,
Шипом, глядите, роза казнена!
Глядите, мир открыл ворота тьмы,
Он пожирает нас, и гибнем мы!
Глядите, славой здесь позор зовут,
Честь презирают и позором чтут!
Глядите, я у смерти на весах,
Крупицей невесомой лег мой прах!
Смотрели все, — я жизнь от смерти спас,
Глядите, погибаю я сейчас!
Глядите, люди, пери умерла,
И оглянитесь на свои дела!
В поступках ваших, гляньте, нет цены —
Дела господни вы свершить должны!
Глядите все, кого вы погребли,
Бог милосерд — уйду я вслед Лейли!
Она, глядите, к господу ушла,
Всем милостям господним нет числа!
Я задержался, не ушел вослед,
Глядите на меня — презренней нет!
Но день грядет, и, сжалившись, аллах
Соединит наш дух на небесах!»
Все горькие слова он исчерпал,
И сетовал, и плакал, и стенал.
Он о каменья бился головой,
Стал каждый камень красным, как живой.
И тернии, возросшие кругом,
От жарких вздохов вспыхнули огнем.
Не только камни, но и каждый след
Кроваво-красный обозначил цвет,
Тоскующий, от слез изнеможен,
С трудом огромным шаг направил он,
Неудержимо, как поток речной,
К могиле заповедной и родной.
И, руки распластав, на холм он лег,
Лобзая солнцем выжженный песок.
Бесплотный, словно тень и легкий прах,
На жизнь свою он сетовал в слезах.
И только звери рыскали кругом,
Печалуясь о друге дорогом,
Вплотную подойдя к тому холму,
Не подпуская никого к нему.
И люди, проходившие окрест,
С опаской избегали этих мест.
Не только люди, даже муравей
Страшился преступить заслон зверей.
Так, в смертных муках, без еды и сна
Стирал он в книге жизни письмена.
В юдоли скорби, в пагубе страстей
Перечеркнул листы он жизни всей.
Дня два иль три бедняк полуживой
Промыкался средь псов деревни той,
Кыблой могила стала для него,
Не замечал он больше ничего.
С могилы слезных глаз не отводил,
Вставал, кружился, чтоб упасть без сил.
Последняя страница прочтена
Той книги жизни, что нам всем дана.
