Тебе не жаль меня, — едва живой
С разбитым сердцем я навеки твой.
А я — все тот же: дух мой изнемог,
Но головой припал на твой порог.
Я жду, как чуда, чтобы вдруг возник
Твой светозарный, твой лучистый лик.
Кто лицезрит — блаженство познает,
Несчастлив тот, кто безнадежно ждет.
Счастливец он и баловень удач —
Жемчужиной владеющий богач.
Сад соловья весною звал на пир,
Но ворон, налетев, склевал инжир.
Гранат в саду взлелеял садовод,
Но прокаженный пожирает плод.
Несправедливым мир был с давних пор,
Сокровище скрывая в недрах гор.
О, неужели розовый рубин
Не вырвется из каменных теснин?
Когда луну, что свет дает очам,
Дракон терзать не будет по ночам?
И шершень улетит, не тронув мед,
И вновь луна свободу обретет?
Ключ от казны мне в руки попадет,
И казначей докучный прочь уйдет?
Умрет дракон, не тронув тайный клад,
И зеркала, как прежде, заблестят.
И разбегутся в страхе сторожа,
И выйдет из темницы госпожа.
О светоч мой, супруг твой — мотылек,
Не мудрено, что свет его привлек.
Хоть от твоих упреков гибну сам,
Пусть здравствует достойный Ибн-Салам.
Добро и зло исходят от тебя,
О лекарь мой, зачем лечить, губя?
Железные у крепости врата?
Жемчужина в ракушке заперта.
Хоть локоны твои сплелись в силок —
Страшусь, чтоб змей тебя не подстерег.
И подозренье, медленно и зло,
Мне в любящее сердце заползло.
Ведь я ревную в гибельной тоске.
К ничтожной мошке на твоей щеке.
И мнит влюбленный в ревности слепой,
Что это коршун кружит над тобой.
Метаться буду смыслу вопреки,
Покуда мошку не сгоню с щеки.
Меня, как в притче, с тем купцом сравнишь,
Кто, не продав товара, ждет барыш.
Я горевал, что розу не сорвал,
Жемчужину чужую сберегал.
О мой жасмин, бреду тропой невзгод,
От слез ослеп, от жажды сохнет рот.
Когда б ты знала: разум мой погас,
Еще безумней я во много раз.
Я без тебя давно уже не „я“ —
Бесплотный призрак, отсвет бытия.
Любовь — коль ей не отдана душа,
Безделица, не стоит ни гроша.
Твоя любовь явила мне чело,
И даже без тебя мне жить светло.
Со мной всегда твой тайный свет живой,
Я счастлив тем, что ранен был тобой.
Бальзама нет от смертных ран любви.
Любимая, будь счастлива, живи!»
