Я помню, подобное было уже, когда я и он впервые посмотрели друг другу в глаза. Именно тогда появилось схожее чувство, словно от обретения чего-то родного… нет, я не буду врать себе, от обретения утерянного кусочка себя.
Так больно… хотелось забиться в темный уголок и тихо завыть.
Демм, я не понимаю, что происходит… Со мной и с тобой…
А еще очень захотелось обнять его. Никогда раньше я не ощущала такого.
Никогда в жизни… я сторонилась всякий лишних, по моему мнению, человеческих прикосновений.
Его напряженные пальцы едва заметно подрагивали.
Я не могла вот так просто дотронуться до другого человека… Но все же дотронулась.
Осторожно коснулась его руки, очень боясь, что он уберет ее. Ведь если бы он сделал это, то я никогда в жизни ни до кого больше не дотронулась.
Такая горячая и нежная… Его рука дернулась и я хотела было убрать свою, но он переплел наши пальцы и крепко сжал.
Не таких слов, чтобы описать, какие чувства меня обуревали в тот момент.
Его тоска перестала быть столь сильной… но все же осталась.
И я решилась заговорить.
— Демм… Что с тобой происходит?
Он глубоко вздохнул и посмотрел на меня своими удивительными изумрудными глазами. Совершенно пустыми, ничего не выражающими.
— Я не могу объяснить так, чтобы ты смогла понять и принять правду… Сейчас, по крайней мере, — тихо прошелестел он. — Как бы мне ни хотелось этого сделать.
— Я попробую понять, — постаралась как можно увереннее сказать я.
— Нет попыток. Только выбор: принять или уйти.
Не проси дать ответ, если не готова его услышать.
"Не готова услышать? Но я готова! " — хотела сказать я, но осеклась.
И правда, а готова ли я услышать ответ?
Мне, почему-то, страшно… я со страхом жду его ответ.
Может, я действительно готова?..
Мною движет любопытство, а не уверенность.
Да, так оно и есть.
Но как же больно слышать его сухой голос, видеть пустое лицо и глаза, превратившиеся в стекляшки, простые и бездушные камни изумруды…
— Не хочешь говорить, ну и ладно! — Я улыбнулась и, поддавшись секундному порыву, разгладила морщинку, залегшую меж его нахмуренных бровей. — Просто перестань быть таким пустым. Не надо мучить себя, ведь я… — я замялась, решая, говорить или нет. Что-то, может, шестое чувство, подсказывало мне, что ему можно доверять, что он поймет, и поэтому, я решилась. — Я все чувствую.
Демм с минуту вглядывался в мои глаза, ищя ответ на только ему известный вопрос. А потом перевел взгляд на красновато-лиловое небо.
— Я постараюсь, — сказал он потеплевшим голосом. И что еще нужно для счастья?..
