— А родители? — прищурился Гриша. — Родители тебе позволят?
Вот про родителей я и забыл. Обдумав всё как следует, я понял, что собаки мне не видать.
— И потом тебя целый день дома не бывает, — размышлял вслух Гриша. — А собаке нужен хозяин… Нет, не дам я тебе собаки. У вундеркинда не может быть собаки. Хватит их травмировать, они и так намучились…
Собаки, как будто поняв, что сказал Гриша, сразу потеряли ко мне интерес. А моя дворняжка — я уже в мечтах называл её «моей» — обиженно затявкала.
Гриша отогнал их мановением руки. Собаки отбежали, но недалеко, закружились вокруг беседки, готовые примчаться по первому зову своего повелителя.
Я понимал, что Гриша прав, но мне всё равно было обидно.
— А почему это вундеркинды не могут иметь собак?
— А потому что они заняты только собой.
Гриша всегда говорил то, что думал. Поэтому глупо было на него обижаться. И тут я спросил о том, о чём давно хотел узнать.
— Слушай, а для чего тебе понадобился бинокль?
— Я рассматривал штыки на Кургане Славы, — ответил Гриша.
— Свистишь, — вспомнил я слово из далёкого детства. Это слово иногда у нас заменяло слова «врёшь» и «обманываешь». — Свистишь, — с удовольствием повторил я. — От нашего дома до Кургана Славы километров двадцать, и ни в какой бинокль ничего отсюда не увидишь.
— А вот я увидел, — не сдавался Гриша.
— Давай проверим, — предложил я.
Гриша боднул головой небо:
— А облака ты видишь?
Я задрал голову. Небо и вправду было всё в облаках.
— Верно, облачность значительная, — согласился я.
— Штыки так горят на солнце, — рассказывал Гриша, — что я даже зажмурился, не мог долго смотреть.
Пока мы с Гришей вели разговоры, мой старый друг не сидел без дела. С помощью молотка и плоскогубцев он отделил от черенка лопаты её широкую часть, которой и счищают снег.
Потом он отнёс палку и инструменты в подвал. Собаки было потянулись за ним, но Гриша жестом руки велел им ждать.
— Пора открывать, — вернувшись, решительно произнёс Гриша.
— Что? — не понял я.
— Зимний сезон, — сказал Гриша. — Ты что, не видишь — зима началась?
Я оглянулся. Всюду высились сугробы снега. Да и мороз уже здорово кусался. И вправду зима пришла, а я и не заметил.
Гриша взял дощечку, свистнул собак, и те, заскучавшие было, радостно взвизгнули и кинулись со всех лап к своему повелителю.
Размахивая портфелем, я пошёл следом за ними.
Наш дом, как я уже рассказывал, высокий, двадцатиэтажный. Но архитекторы считали, что он должен быть ещё выше, чтобы его можно было видеть отовсюду, и потому поставили дом на горку. А чтобы люди могли спускаться вниз, к остановкам троллейбуса и автобуса, к магазинам, понастроили лесенок. Зимой лесенки заносило снегом, спускаться было трудно. Взрослые злились, падали.
