Я никогда не видел Иру такой сердитой, лицо ее пылало, как пирог, вынутый из духовки.
— Я не кривляюсь, — разозлился я. — Я всегда говорю серьезно. Это вам всем кажется, что я кривляюсь. Все привыкли и думают, что я клоун. И как увидят меня, так сразу рты в улыбочку растягивают — ждут, что смешить буду. А я не клоун, я человек. И мне обидно, что меня не понимают.
Ира выслушала мой монолог очень серьезно, глаза ее горели. Она сказала:
— Я верю, что ты хороший человек. Понимаешь?
— Понимаю, — я проглотил слюну. — Если бы все были такие, как ты.
Я улыбнулся Ире. Она тоже улыбнулась.
— Слушай, поедем в воскресенье в Зеленое на лыжах. Там есть такой карьер — одно удовольствие, — выпалил я.
— Поедем, — согласилась Ира. — Я очень люблю кататься с гор.
— Я тоже. И Семку с собой прихватим. Семка — отличный парень.
— Мне Семка нравится. Он очень добрый.
— До-го-во-ри-лись, — я размахивал руками и бегал по комнате.
— А теперь займемся физикой, — Ира была неумолима.
Мои руки еще продолжали барахтаться в воздухе, но их движение стало замедленным. Знаете, как пропеллер останавливается.
Я сел за стол:
— Займемся.
Ира снова раскрыла учебник физики. Я слушал, что она говорила, и смотрел на нее. И все никак не мог понять, как это мне не удалось от нее избавиться. Только потом мне пришло в голову, что я, наверно, не очень хотел от нее избавиться. Мне даже было приятно, что такая девчонка со мной занимается.
А о маме говорить нечего. Когда она увидела меня, склоненного над книгой, и не над какими-нибудь "Тремя мушкетерами", а над солидным учебником физики, мама просто расчувствовалась. Она угощала Иру всякими печеньями-вареньями и приговаривала, чтобы та приходила почаще, что она хорошо влияет на меня, шалопая.
Один раз, когда мы кончили заниматься и моя голова гудела от формул и задачек, Ира предложила:
— Хочешь послушать, как я играю?
— Хочу, — не очень весело ответил я. — Ты изо всех сил побарабань по клавишам, и я все услышу.
Ира жила на четвертом этаже, а я на втором. И если бы она постаралась, я бы услышал, как она играет, сидя у себя дома.
— Ты все шутишь, — обиделась Ира. — А я и правда неплохо играю. Учительница говорит, что у меня хорошие музыкальные данные, — похвалилась она.
Обижать Иру мне не хотелось, и я пошел смотреть, как Ира играет, хотя с большей радостью погонял бы на лыжах.
Нас встретила Ирина мама — высокая, худая женщина в пестром халате.
— Здрасте! — весело сказал я.
