— Я, кстати, беседовал с Анастасией Мариановной, — перебил Лешку доктор. — Она говорит, что уже и сама не помнит, что делала в тот день на кухне.
— Но как же… А нам она говорила совсем другое…
— Вполне возможно. Сколько ей лет, ты не забыла? — Лешка удрученно кивнула, а врач добавил: — Кстати, завтра мы обеих бабушек выписываем.
— Как это — завтра? Они что же, полностью выздоровели?
— Насколько это возможно в их возрасте. В наших процедурах, во всяком случае, они больше не нуждаются, и держать их здесь дальше нет смысла. У нас больница «Скорой помощи», а не богадельня.
— А они об этом знают?
— Да, и очень этому радуются.
Старушки и впрямь были рады предстоящей выписке. Особенно Екатерина Тимофеевна, которую в больнице посадили на строгую диету.
Увидев девочек, бабушки приветливо улыбнулись.
Но не успели Лешка с Катькой войти, как в палату ворвалась молодая черноволосая женщина в небрежно накинутом на строгий деловой костюм белом халате. Весь ее вид выражал непоколебимую уверенность в себе. «Начальница какая-нибудь», — успела подумать Лешка.
— Юленька! — обрадовалась Екатерина Тимофеевна, и девчонки поняли, что это и есть ее внучка.
— Бабушка, как ты? Надеюсь, тебе лучше? — Даже не присев, внучка чмокнула Катерину в щеку и небрежно кивнула всем остальным.
— Лучше, лучше, — закивала в ответ Екатерина Тимофеевна. — Нас уж завтра выписывают.
— Вот и хорошо! Значит, завтра я тебя к себе заберу, — командирским тоном заявила Юлия. — Павлик снова заболел, а я не могу оставить работу.
— Ас кем же будет Анастасия Мариановна? — испугалась Лешка. — Ее нельзя одну оставлять.
Катеринина внучка мельком взглянула на растерявшуюся бабушку Анастасию и коротко бросила:
— К нам поедет. Места всем хватит.
Бабушка Анастасия горько вздохнула. Все ее оживление разом спало, на лице застыл испуг, и она снова превратилась в дряхлую беспомощную старушку. Катерина растерялась, глядя то на внучку, то на свою подругу, потом страдание на ее лице сменилось сожалением, и Лешка поняла, что родная кровь победила. Выбор был сделан в пользу внучки.
— Деловая колбаса, — с осуждением глядя на Юлию, шепнула Катька.
— Я уступлю тебе свой диван. — Екатерина Тимофеевна погладила подружку по морщинистой руке.
— Может быть, я одна поживу, пока Сережа не приедет? — робко спросила старушка.
— Нет! — вскричали все хором.
Лешке было безумно жалко отправлять бабушку Анастасию к этой несимпатичной Юлии. Но и одну ее нельзя оставлять. Внука она будет ждать, как же! А внук приедет — что еще удумает? Что же делать? Может, поговорить с Александрой Юрьевной и забрать ее к Катьке? И вдруг она вспомнила, что Серафима Ивановна собиралась после выписки пригласить обеих подруг в гости, еще про лавочку под яблоней в своем садике рассказывала.
