Передвигаясь вдоль борта корабля, Мишель вдруг испугался: а что, если кто-нибудь обнаружил его канат и поднял его наверх? Но вскоре мальчик успокоился — канат спокойно висел по правому борту, там же, где и раньше.
Уцепившись за веревку, мальчик немного передохнул. Такую изнуряющую усталость он испытывал только раз в жизни — год назад, когда сдавал в школе плавание на четыре километра. Помнится, когда он вышел тогда из воды, ему показалось, что на плечи ему легла чья-то огромная, ужасно тяжелая рука. Под ее тяжестью он упал на колени.
Мишель боялся, что и сейчас произойдет что-нибудь подобное, когда он будет подниматься на палубу. Он обхватил канат обеими руками и уперся ногами в корпус корабля. Размокшие от долгого пребывания в воде ладони скользили.
Однако он все же сумел взобраться на палубу. Задыхаясь от усталости, чувствуя слабость и дурноту, он тем не менее обратил внимание на то, что лебедка работает — поднимает крышку люка. Распластавшись на деревянных досках, мальчик вглядывался в силуэты людей, работавших на левом борту.
"Интересно, если я сейчас освобожу матросов, быстро ли они оправятся от действия газа?"— думал он.
Мишель осторожно пополз к кубрику. Запах газа ощущался еще довольно сильно. Мальчик лишний раз убедился, что без инструментов ему с запором не справиться, и, используя по пути все укрытия, пробрался на корму, к мостику. Один раз — приблизительно в центре судна — он всерьез испугался, заметив, что пираты находятся от него метрах в десяти, не больше. Но те были настолько заняты — или настолько далеки от мысли, что им нужно чего-то опасаться, — что не заметили присутствия мальчика. Задыхаясь от волнения, Мишель скользнул в галерею. Вот когда дало себя знать переутомление: и мышцы, и нервы наотрез отказывались повиноваться.
Ступенька за ступенькой мальчик спустился по лестнице, все время прислушиваясь к тому, что происходит внизу. А вдруг не все пираты на палубе? Надо бы все же быть поосторожнее…
Он чуть не задохнулся, оказавшись наконец в трюме. После нескольких часов, проведенных на свежем воздухе, особенно сильно чувствовался застоявшийся, неприятный запах закрытого помещения.
Мишель обогнул штабель ящиков, которые, судя по всему, так никто и не трогал, и добрался до тайника. Здесь было совсем темно.
— Даниель! — позвал он тихо. — Даниель!
Где-то тут должна быть груда мешков и коробок… Мишель протянул руку, но нащупал только мешки. Вдруг пальцы его наткнулись на карманный фонарик… тот самый, который он оставил брату, отправляясь на остров. Мишель зажег его и вскрикнул от удивления.
