— А кубинцы к вам как относились?
— Да нормально. Рады были, что мы их защищаем. Помню, зашли как-то в магазин, — нам продавец две селедки подарил. Вроде мелочь, а приятно…
— Ага… — вздохнул Ашот. — Сейчас бы селедочки не помешало…
Хлеб для советских инструкторов вьетнамцы выпекали в специально устроенной пекарне, тщательно замаскированной в глубине леса у ручья. А вот с сельдью оказалось сложнее — ее в здешних морях не наблюдалось. Мясо вообще считалось деликатесом и появлялось на столе только по выходным. Хорошо, хоть с чаем проблем не было. Что до вьетнамцев — те вообще в большинстве своем питались рисом, приправленном рыбным соусом.
— Переживем, — хмыкнул Вася. — А с кубинцами трудно общаться было?
— Ну, не сказал бы… — пожал плечами Хваленский. — Как и здесь, часть офицеров по-русски понимала, а так переводчик всегда рядом был. У них там язык основной — испанский, — мы быстро навострились по-ихнему… Простенькие фразы и сами выучили, и понимали немного, когда говорили при нас. Радиообмен чаще всего по-испански вели. На прицел бумажку с командами приклеил — и полетел. А если запутался, и не можешь объясниться, — на русский переходишь. РП с пониманием относились.
— А Фиделя Кастро вы видели? — спросил Володя.
— Ага. Даже фотографировал. Он к нам на аэродром приезжал несколько раз, — то посмотреть на самолеты, то своим кубинцам вручать дипломы… это уже когда мы их переучили на «Балалайки». Один раз на пляже его видел.
— И как он?
— Бородатый, крепкий, взгляд — точно рентген, глянет — как насквозь тебя видит, — усмехнулся Хваленский. — Простой очень мужик, свойский, охраны почти нет, — так, три-четыре автоматчика на джипе, и все. Общался с людьми по-простому, никогда не стеснялся поговорить с кем угодно и где угодно… При мне на пляже рядом с простым народом купался.
— А когда вы кубинцев переучили — что потом было?
— Да ничего… Оставили им свои самолеты, а сами в Союз улетели. Там в карантине две недели — и все, обратно в Кубинку, дальше служить…
Мало-помалу разговор сошел на нет. Капитан снова углубился в книгу, Ашот стал что-то напевать себе под нос, лежа на койке и глядя в потолок, Вася с Володей сражались в шахматы…
Наконец, Хваленский выключил свет:
— Баста, летуны! Всем в люлю!
— Товарищ капитан, — попытался протестовать Вася. — Мне ж три хода осталось сделать…
— Утром доиграешь! Вдруг война, а ты усталый?!
Против такого железного аргумента Вася возразить не смог — и вскоре все четверо уже видели разноцветные сны.
