На запад пошли те, кто постарше, а такие, как Гришка, двинулись к фронту.
Снова шли всю ночь и прошли, наверно, много, но рассвет застал в таком месте, хуже которого не придумаешь. Сколько ни вглядывались — кругом поля и редкие кустики. Решили сделать последний бросок вперед, вдруг попадется какой ни есть лес, в котором можно отсидеться днем. Бежали неизвестно куда до тех пор, пока не наткнулись на хорошо укатанную дорогу. Слева виднелся сарай. Повернули к нему, а когда разглядели за сараем деревню, на земле едва удерживался сумрак и отступать было поздно. Оставалась призрачная надежда, что фашистов в деревне нет, а свои если и зайдут в это убежище, то не выдадут, да и нечего делать людям в сарае, где валяется несколько старых досок и куча соломы.
Солнце приподнялось над землей, прорвалось сквозь щели. От стены до стены протянулись туго натянутые нити и полосы. Светло стало.
— А в деревне-то немцы, ребята!
Глазастый не ошибся — два солдата неторопливо шли в другой конец деревни. Из-за угла вывернули сани. В них тоже немцы, и направлялись они к сараю. Остановили лошадь напротив него, о чем-то заспорили. Один, наверное старший, махнул рукой, и сани тронулись дальше, мимо сарая, в стенах которого уже летал тихий ангел.
Жители стали появляться. Где-то пилили дрова, в нескольких домах затопили печи. Может, и было в деревне несколько солдат, одни ушли, другие уехали, люди вольными себя почувствовали и принялись за хозяйственные дела? Только понадеялись на это, из крайнего левого дома вышел солдат, чиркнул зажигалкой, подошел к соседнему дому, через окно спросил что-то и побежал обратно. Снова вышел на улицу, уже в шинели и с винтовкой, за ним появились другие. Подошла машина, тупорылая, с брезентовым кузовом. В нее забрались солдаты, в кабину сел офицер.
Пальцы впились в приклады винтовок. Кто-то ойкнул, прикусил губы — куда поедут? Взревел мотор, машина рванулась вперед. К сараю! К сараю! К сараю! Про-еха-ли! Солдаты без ранцев. Значит, в любое время могут вернуться. Сиди и гадай, вздумают они на обратном пути заглянуть в «гости» или проскочат мимо?..
Из ворот дома, в котором жил офицер, на коньках вылетел мальчишка чуть постарше умершего год назад Миши. Он был отчаянный и вольный. Кататься не умел, но это его не смущало. Все время рвался вперед, падал, поднимался и снова вперед, и как можно быстрее. Он наплевал и на войну, и на то, что в деревне были немцы.
Гришка вспомнил Валышево. Зимами, едва лед соединял берега Полисти, в том месте, где она ближе всего подходила к деревне, ребята расчищали снег и делали каток. Чтобы не путалась под ногами малышня, пробивали лунку, замораживали в ней кол, на него надевали старое колесо, привязывали к нему длинные жерди, и получалась карусель. Наступал длинный зимний праздник! На катке катались до ночи, баловались, исходили криком от дикого восторга.
