Теперь можно рассказать о некоторых приемах деятельности Особого отдела. После ареста шпиона обычно отправляли в полицейский участок. Арестовывал его или сотрудник Особого отдела после многих недель слежки, или какой-нибудь член отряда местной обороны, или военный, напавший на его след. Как правило, в полицейском участке на Боу-стрит для этой цели вставляли особые камеры, куда сажали даже шпионов, пойманных в Шотландии. Сотрудник Особого отдела и тюремщики день и ночь охраняли шпиона, находясь с ним в камере и не оставляя его одного ни на минуту. Его раздевали догола, тщательно обыскивали одежду, осматривали тело, волосы и зубы, внимательно изучали документы. Шпионы были неистощимы в умении прятать трудно запоминающиеся инструкции, чертежи и записи. Например, одна женщина носила внутри пустой жемчужины своего ожерелья крошечный кусочек бумаги, сложенный до размера булавочной головки. Зубные пломбы и искусственные зубы, пустые каблуки, подкладка одежды — вот места, в которых чаще всего прятали документы.
Полицейский хирург ежедневно производил тщательный осмотр арестованного, чтобы принять меры для предотвращения самоубийства. Ни один агент противника, арестованный во время этой войны, не сумел покончить самоубийством и таким образом избежать наказания. К этому прибегли два шпиона, почувствовав, что разоблачение их неизбежно. Одним из них был Жан Тер Браак, который застрелился в кембриджском бомбоубежище, как только понял, что его квартира подвергалась обыску.
Подозреваемому в шпионаже (он считался невиновным до тех пор, пока не доказана его вина) предоставлялось полное право защиты на суде. Секретная служба давала переводчиков, если обвиняемый недостаточно хорошо владел английским языком, чтобы свободно разговаривать со своим защитником. Ему не разрешалось только вести переписку и принимать посетителей. Во время войны ни у одного арестованного шпиона не оказывалось друга, который попытался бы увидеться с ним.
В тюрьме Оулд Бейли арестованных сажали в особые камеры под названием «камеры осужденных шпионов», где с ними находились три тюремщика. Во время слушания дела скамью подсудимых охраняли десять сотрудников Особого отдела. Судебный процесс назначался обычно на конец судебной сессии, так что контакт с другими арестованными был сведен к минимуму. Всем, кто входил в здание суда, даже судье, присяжным и адвокату, выдавались особые пропуска. Кроме свидетелей и технических экспертов, присутствовали только обычные судейские чиновники и чиновники Секретной службы.
