Нет, так дело не пойдет… ему же впору лекции для приготовишек слушать… И я потихоньку отстаю, прячусь за спину саблезубой белки, благо и ростом она под два метра, и спина у нее широченная. Я лучше отсюда погляжу и хвост к носу прикину, откуда такие простые прапорщики у нас берутся…
Ага, простые… щаз.
Оригинальные бабочки к нему прилетают…
Смотрю сразу на трех уровнях.
Ой, мамочки… то же самое, что кольцо у сестренки… только у Клавки оно замкнуто, чтобы наружу ничего из него не сочилось, и без особой команды само не активируется — иначе все кругом легли бы высосанными трупами… мы ведь только на внешнем уровне из плоти, а на третьем мы — сплошная информация… вот информацию оно и высасывает…
А еще какая-то такая же штуковина у Клавкиного есть… только я не знаю, как она выглядит.
А этот… самоубийца он, что ли? Уши свои снова выпростал, проводки подцепил… ой, мамочки, так оно же не только высасывает — оно еще и закачивает… Ошизеть…
Хочу!
Нет, это сколько же обо всем и обо всех узнать можно…
Ой, а он так прикольно глазки закатил… прям кончать щаз будет…
Блин, а точняк…
Тоже хочу!
Вот черт… уже река… а я только-только начала разбираться, что там у прапора моего за обмен с фиговиной…
Наставник
Пришли, Старшая!
И как всегда, в нестройной толпе Стражей начинается брожение, и скопище народу вдруг словно по волшебству превращается в ровные квадраты бойцовых бригад. Причем практически трезвых…
Старшая, вы останетесь с нами?
Благодарю вас. Это большая честь для нас.
Мля!
А она что тут делает?
Ее же бригадир порвет!
Поздно. Уже тянется к реке цепочка бригадиров, и несут они в руках лодочки — по лодочке на каждого, кто погиб в этом году, кто развоплощен был Темными, выпит трансформерами, кого не смогли вытащить в лазаретах, кого, уже мертвого, сожгли его товарищи, чтоб не досталось тело врагу, кто умер от старых ран; и медленно ползет цепочка к берегу, и ложатся в холодную темную воду выстроганные бригадирами лодочки, и вспыхивают на них поминальные свечки, и начинают свой путь далеко-далеко… Тяжелый был год, ребята, много было работы — и первые трепещущие огоньки уже к стремнине подтягивает, а у берега еще вспыхивают и вспыхивают новые… вот когда-нибудь и моя лодочка отправится вдаль по стылым водам осенней реки…
Пора и нам, Старшая?
Я веду Леди, бережно поддерживая под сухой старческий локоток. Нельзя спотыкаться — дурная это примета. Нельзя опаздывать — это тоже нехорошо. И спешить нельзя.
Мы успеваем как раз вовремя — последний бригадир легким движением руки отталкивает лодочку от берега и распрямляется, шмыгая носом.
