собой совершенно незнакомого человека, и улыбка разом сползла с его рожи. Но
Герка всего этого не видел. Перед глазами клубился красный туман, и он твердо
знал только одно. Что сейчас голова этого ублюдка будет размазана по мокрому
голубому кафелю, на котором он стоит.
Прохладная рука Евы легла на его запястье, вмиг остудив рвущуюся наружу
агрессию. Ева знала.
— Извините, но нам нужно уйти. Мы давно не виделись, и нам хочется побыть
вдвоем. — Тихо сказала она.
Этого оказалось достаточно. Так просто — тихий шелест ее голоса и вся грязь
исчезла. Испарилась, будто бы ее и не было.
Герке хватило пары минут, чтобы надеть рубашку и кроссовки, схватить Еву за руку
и покинуть наконец-то опостылевшее заведение.
Свежий ночной воздух ударил в голову. После душной влажной сауны Георгий не мог
надышаться.
— Как ты нашла меня? — спросил он, подведя ее к машине.
Ева остановилась и с насмешкой заглянула ему в глаза.
— По запаху, — прошептала она. Он почувствовал ее дыхание на своих губах и
понял, что теряет голову. — От тебя всегда пахло лавандой, помнишь?
Его руки как-то незаметно оказались у нее на талии. Лишь слегка коснулись, так
же осторожно, как совсем недавно касались ее волос. Тепло тела, такое знакомое,
он ощущал даже сквозь толстую шерсть платья, и ему казалось, что он знает это
новое тело Евы так же хорошо, как и ту хрупкую маленькую девочку. Ничего не
изменилось, то важное, что он чувствовал в ней, осталось прежним. И по-прежнему
сводило его с ума.
Медленно-медленно он начал притягивать ее к себе, не отрывая взгляда от ее
зеленых глаз, приковавших его.
— Пообещай, что не прикоснешься ко мне, — вдруг произнесла Ева, хотя никакого
сопротивления он не ощутил.
Ее губы были совсем рядом, он почти касался их…
Несколько секунд, самых мучительных в его жизни… Она ждала. Такая податливая,
нежная, родная… Она позволила ему выбирать. Он не мог понять, в чем дело, хотя
почувствовал, что это важно. От того, как он себя поведет, зависело очень
многое. Ева произнесла только одну фразу, но он услышал что-то еще. Не сказанное
вслух. Смесь ее сумбурных ощущений и эмоций. Желание. Страх. Боль. Мольбу.
Не потерять ее снова. Это важнее всего на свете. Даже важнее этого неудавшегося
поцелуя.
— Хорошо, милая. Я обещаю.
Она расслабилась. Как будто сбросила с плеч тяжелую ношу. Улыбнулась.
Они молча сели в машину, Герка завел мотор. Пока двигатель разогревался, никто
не произнес ни слова. Но перед тем как тронуться, Георгий не выдержал и
