наслаждения, которые ты мне подарила.
Час спустя пришла мама, и мы втроем сели пить чай. Ты, непривычно оживленная,
весело щебетала, радуя мою маму (о, если бы она знала!), а я сидел, как в воду
опущенный и боялся выдавить слово. Мне казалось, что на моем пылающем лице
большими буквами написано о том, что мы совершили, и стоит матери внимательно
приглядеться, как она все поймет. Но, заметив мой насупленный вид, она лишь
покачала головой, и заставила меня сунуть подмышку градусник. Стоит ли говорить,
что температура у меня действительно оказалась космической, и я тут же был
отправлен в постель. Сейчас я понимаю, что сильно рисковал, позволяя маме
укладывать меня под одеяло. Могли же остаться всякие пятнышки на простыне, о
которых я тогда еще не подозревал, но происхождение которых смогла бы быстро
определить моя мама. Клянусь, я бы признался ей во всем, окажись это так. Но, к
счастью, ты все унесла в своем теле, и наше преступление так и осталось
нераскрытым.
В тот вечер я впервые понял, что взрослые по сути своей глупые и недалекие
существа, не далеко ушедшие от нас, детей. И еще я понял, что ненавижу свою
мать. За тот журнал, что они с отцом держали дома, совершенно не заботясь, что
он может попасться мне на глаза.
Не смотря на температуру, мне позволено было проводить тебя до лестничной
площадки, хотя я с радостью избежал бы этой милости, настолько неприятно мне
было в тот момент твое присутствие.
Мы долго молчали. Ты никак не хотела садиться в лифт, а я не мог заставить себя
посмотреть тебе в глаза, и с нетерпением ждал, когда же ты, наконец, уедешь.
Напоследок ты как-то неуклюже ткнулась мне в губы, что должно было означать
поцелуй, и умчалась. Помню, я подумал тогда, что в фильмах целуются как-то
иначе. И твой детский поцелуй показался мне чуть ли не кощунством после того,
что ты со мной сделала.
Знаешь, сейчас, когда я пишу это письмо, я нащупал еще один парадокс. Ты ведь не
умела тогда целоваться, верно? Нет, потом, когда появился Герка, все уже было в
порядке. Наверное, в этом его заслуга. Но тогда, в наш первый вечер, ты еще не
умела. И вот о чем мне хочется узнать, Ева, кем был тот человек, который научил
тебя премудростям физической любви, но никогда не целовал тебя? Кем было то
чудовище, которое убило твою душу, опустошило, и заставило заполнить эту пустоту
нами?.. Герка знает, он знает многое о тебе, по какой-то причине ты доверяла ему
больше чем нам с Алешкой. Должно быть, он просто умел тебя понять, и ему
