карту, — универсальный ключ от всех палат второго этажа, имеющийся у каждого
дежурного санитара. — Вот он, наш золотой ключик. Сейчас мы позабавим нашу
курочку.
Коляну хватило нескольких секунд, чтобы бегло окинуть взглядом пустой коридор и
прошмыгнуть к палате с цифрой '12'.
Он прижался к смотровому окошку на двери и заглянул в полумрак. Принудительное
освещение едва рассеивало темноту, но этого было достаточно, чтобы разглядеть
кровать в дальнем углу палаты (обычную, в отличие от привинченных коек в других
палатах) и увидеть смутные очертания лежащей на ней женщины.
Дрожащей от нетерпения рукой Колян вогнал карту в отверстие на двери, которая
тут же бесшумно открылась, и прошмыгнул внутрь. Ему было прекрасно известно, что
на компьютере в кабинете старшей сестры зажёгся сигнал о том, что дверь в эту
палату была открыта, но так же ему было известно, что увидеть этот сигнал там
совершенно некому. Люська Кривенко в этот момент квасила водку с санитарами и
наверняка утирала сопли расстроенной Аллочке. Хотя, кто знает, может ей и
вздумается вернуться в любой момент.
Риск был огромен. Колян понимал, что за свои развлечения с психичкой он может
запросто угодить за решётку, но какая-то непреодолимая сила тянула его в
двенадцатую палату, и он ничего не мог с собой поделать. Хотя бы на миг
ворваться в её тело, а там хоть трава не расти. Пять минут, убеждал он себя, за
пять минут ничего не случится, это точно.
Его трясло как в лихорадке. Внизу живота отбойным молотком запульсировала кровь,
когда он двинулся к кровати.
Бог ты мой, почти в панике думал он, а ведь я к ней ещё не притронулся, чего ж
меня так дёргает…
Пока он судорожно возился с ремнём от форменных брюк, ему удалось рассмотреть
женщину вблизи.
Она лежала навзничь, бессильно свесив руку с кровати и даже в полумраке было
заметно, как заострились черты её лица.
Но Коляна это мало интересовало. Спустив, наконец, штаны, он забрался на неё
верхом и начал осторожно задирать её шёлковую ночную рубашку.
Евгения встрепенулась и медленно открыла глаза.
Заметив это, Колян нерешительно замер и напрягся.
Лишь бы эта сучка не заорала, мелькнуло у него в голове. И ещё… ещё ему
показалось, что глаза её как-то странно блеснули в темноте.
К счастью, она не закричала. Только промурлыкала одуряющим голосом:
— Привет, тебя-то мне и не хватало…
И плавно закинула руки за голову.
Колян аж застонал. Его просто распирало от желания.
— Какая сладкая сучка, — задыхаясь, прошептал он. Наконец-то он отымеет
