Серпантин | страница 3



пупка халатик.

— А просто так. Что, я слышал, многие из санитаров наведываются к местным

дурочкам по ночам.

Аллочка сделалась бледной, как полотно, и на глазах её выступили предательские

слезинки. — Коля, да ты что! Да если кто узнает!… И вообще…

— Что 'вообще'? — не выдержал Колян, — ты что думаешь, я лясы здесь с тобой

точить пришёл?! Если засвербело между ног, так давай быстро задирай халат и

наклоняйся, нечего меня здесь лечить! А если нет, так я и посговорчивей тебя

найду!

Несколько секунд Аллочка только растерянно хлопала накрашенными ресницами, но

когда слова, сказанные Коляном, наконец, дошли до неё, она судорожно всхлипнула

и подскочила — Ты… Ты скотина, грязная скотина! — сквозь слёзы выкрикнула она и

выбежала за дверь.

Когда её каблучки затихли где-то в конце коридора, Колян опомнился.

— Чёрт, чего это я, удивлённо подумал он, перегнул малость.

Но где-то внутри забрезжило чувство облегчения. Перед глазами появилось до жути

сладкое воспоминание. Или видение? Видение черноволосой кошки с зелёными

глазами.

— Евгения Самохина, — вслух произнёс он, будто пробуя эти слова на вкус. -

Женечка…

Он видел её всего раза два или три в больничном парке. Но этого оказалось

достаточно, чтобы образ её накрепко закрепился в его порочной голове.

В первый раз он вроде и внимания на неё особого не обратил, — невысокая такая

брюнеточка, ничего в ней особенного. Но однажды он заметил, что она его

рассматривает. Глаза у неё были потрясающие — точь в точь как у кошки. Колян

подумал тогда ещё, что если девочке этой мордашку подкрасить косметикой, то от

неё глаз будет не оторвать. И ещё, конечно, этот взгляд, с которым она на Коляна

пялилась. Он сразу подумал, что эта куколка с голодухи по мужику может в койке

такое вытворить, что до гроба не забудется.

Колян расспрашивал о ней ребят и выяснил, что (аюшки!) лярвочка эта здесь уже

лет восемнадцать проживает. В общем, работы непочатый край нормальному мужику.

Тем более, что девочка, судя по слухам, спокойная, разве что немного со

странностями.

— Странности это хорошо, — мечтательно произнёс Колян. Заманчивая перспектива

необычного секса наполняла его тело истомой и жаром. Образ зеленоглазой кошки

вытеснил из его головы всё, — и дружков, поджидающих его в комнате отдыха, и

чувство страха, и даже недопитую, такую вожделенную водочку, наверняка с каждой

минутой уменьшающую своё количество.

— Ах, Женечка-Женечка, — умильно заворковал он, вертя перед глазами пластиковую