— Ну, ладно, — сказал Гриша, убирая деньги и раздеваясь, — потом сосчитаемся. Вот познакомься: наш старичок Иван Андреевич, тоже мастер по сапожной части.
— Да, да! — поздоровался я с хозяином. — Не смотрите, что я плохо одет, мастерскую свою хочу открывать, конкурентом вашим буду.
— А зачем нам конкурировать? Работы хватит, — лукаво улыбнулся хозяин. — Садитесь рядом со мной в моей мастерской, веселее будет.
— Что нового в городе? — спросил Гриша.
— Тревожно, очень тревожно. Говорят, немцы хотят город взорвать, а население — в Германию. Я уж и на улице стараюсь пореже показываться, боюсь в облаву попасть.
— Вот что, Филиппыч, — сказал Гриша. — Иван Андреевич останется в городе. Надо устроить его здесь у надежных людей. Помогите это сделать.
— Устроим, — уверенно кивнул тот.
Вошла хозяйка — маленького роста, худенькая, с бескровным, болезненным лицом.
— Ну, чего ты людям отдохнуть не даешь? Прилягте на постель. Обед-то запоздает немножко. Усните пока, а я нагрею воды, помоетесь, белье смените — и легче будет.
— Курицу пойду резать, — сказал хозяин.
— Опоздал, она уже в кастрюле. Лучше воды натаскай.
Радушный прием этих простых людей глубоко тронул меня. Они хорошо знали, что за укрытие партизан рискуют жизнью, и старались дать нам почувствовать, что мы им не в тягость.
— Как зовут хозяина? — спросил я Гришу.
— Семен Филиппович Бокун. Замечательный человек! И семья у него такая же. Он числится рабочим-сапожником обувной фабрики, но часто остается дома — знакомый врач дает больничные листки. Филиппыч нам хорошо помогает. Дочку его Марусю немцы в Германию угнали. Кроме вот этой девочки, Саши, есть еще сынишка Ваня…
Женя заснула. Разговаривая, Гриша по привычке настороженно поглядывал на улицу. Мимо окна, грузно топая коваными сапогами, то и дело проходили немцы, румыны и полицейские в черных шинелях. Саша с какой-то девочкой играла около дома, оглядывая людей.
— Оставайтесь пока у него, — посоветовал Гриша. — Надежнее человека не найти. Тут у меня явочная квартира. Завтра будут все руководители групп, посмотрите.
Конечно, мне лучше было бы поселиться не на явочной квартире, которую знали все подпольщики, но пока другого выхода не было. Гриша обещал поговорить с ребятами, чтобы мне помогли обзавестись двумя-тремя конспиративными квартирами.
В полутемной комнатке-кладовой мы распаковали свои мешки. Газеты и брошюры Гриша разложил по пачкам, перевязал и на каждой сделал пометку карандашом. Пачки убрал в мешок. Приподнят половицу, он спустился в подвал и спрятал там мешок с литературой.
