Помню, как мы устраивались на новоселье с Боруц и Клерой. Вошли во двор домика с закрытыми ставнями. Двор огорожен каменной стеной, ворота поломаны. Во дворе две хибарки и курятник, похожий на собачью будку. Позади двора — большой огород и пустошь с бурьяном.
Нас встретил парень лет двадцати пяти в сером ватнике и кепке. Я принял его за хозяина.
— Я жилец. Грузчик. Вот мое помещение. — Он широким жестом показал на одну из хибарок с двумя окнами без стекол.
Хозяйка, женщина лет тридцати пяти, совершенно обезумевшая от бомбежки, невылазно сидела со своей дочерью в щели на огороде. Хозяйку звали Клавой. Она была работницей табачной фабрики.
— Что вы тут сидите? — спросила Лидия Николаевна. — Бомбежка кончилась, можно выходить.
— Что вы, господь с вами! — испуганно замахала она руками — Не успеешь до дому дойти, как он, проклятый, опять начнет сыпать.
— Да тут у вас совсем не видно разрушенных домов, — сказал я.
— Не видно, а стекла все повылетали. Разве его, окаянного, узнаешь, куда он угодит! Налетит воронье вражье, начнет над головами кружиться, так и думаешь — смертушка пришла. Что ж это будет? — закончила она с отчаянием.
— Что поделаешь, война! — сказал я. — Мы у вас комнату снять хотим, а то нашу квартиру разбомбило, остались на улице.
— Занимайте, сделайте милость! Пусть хоть люди будут, воры не полезут.
— Пойдемте, покажите нам квартиру.
— Нет, нет, не пойду, боюсь! Поди, Ларчик, отведи их. Пусть живут, — сказала она, обращаясь к грузчику.
— А цена какая будет? — спросила Лидия Николаевна.
— Какая теперь цепа! Бомба угодит — вот тебе и цена. Живите, пока живы.
— Пойдемте, отведу, — сказал Ларчик.
Мы вошли в дом, в маленькую пустую комнату с земляным полом и двумя окошками без стекол, освещенную полосками света через щели закрытых ставней.
Ларчик с ленивым любопытством наблюдал, как мы раскладывали свои немногочисленные пожитки. Уходя на «дежурство», я попросил его помочь Лидии Николаевне.
— А с работы приду, винца выпьем.
Ларчик безнадежно свистнул:
— Вина теперь не достать.
Понизив голос и как бы сомневаясь, стоит ли говорить, я сказал, что работаю по снабжению, достать можно и вино и мануфактуру. Да где спрячешь? Придут немцы, да за твое добро тебя же…
— Еще немцев бояться! — с презрением сказал Ларчик. — Что попадется, все берите. Спрячем. — Он оживился. — Я в курятнике такую яму выкопаю, хоть тысячу бутылок давай!
Видимо уверовав в мои «снабженческие связи», Ларчик спросил:
