– Я очень рада встрече с вами, доктор Дойл.
Представив Дойла, Дион Форчун расположилась на стуле у двери. Они находились в тесной гримерной по соседству с котельной, из которой доносился непрерывный гул. Внушительных размеров баул, потертый во время бесчисленных переездов, лежал на столе. В нем заключался весь багаж Блаватской в ее вояжах по свету, ничего лишнего, вещи сугубо необходимые.
После приветствия Дойл подумал, что нужно немедленно сообщить Блаватской о том, что произошло в Лондоне.
– Петрович убили, – выпалил он без всяких предисловий.
Лицо Блаватской заметно напряглось. Опустив глаза, она попросила поведать о случившемся во всех подробностях. Пересказав все в деталях и не удержавшись от собственного комментария, Дойл выложил на стол перед Блаватской коробочку с ядовитыми пилюлями. Внимательно осмотрев и понюхав пилюли, Блаватская покачала головой. Потом предложила:
– Доктор, не хотите выпить? – и достала из баула бутылку. – Это водка, – сказала она.
– А я почему-то думал, что ваше учение запрещает употреблять крепкие напитки, – с улыбкой заметил Дойл.
– По большей части все духовные проповеди – чушь собачья. Нам приходится выживать в этом мире такими, какими мы родились на свет. Я – человек русский и неприхотливый. Водка меня иногда очень выручает. Ваше здоровье, доктор.
Опрокинув рюмку, Блаватская наполнила ее снова. Дойл пил водку маленькими глотками. Дион Форчун к ним не присоединилась.
Блаватская села на стул и достала сигару.
– Вы хотите рассказать мне еще что-то, правда? – спросила она, закуривая.
Дойл благодарно кивнул, признательный за глоток горячительного, который придал ему сил, и заговорил. Блаватская слушала его не прерывая. Лишь однажды она попросила описать как можно подробнее то, как были разложены внутренние органы несчастной проститутки.
– Вы не могли бы нарисовать все это? – попросила она. Дион Форчун подала Дойлу карандаш и листок бумаги.
Дойл, как умел, сделал рисунок и протянул его Блаватской. Она изучала его несколько минут, а потом, удовлетворенно хмыкнув, сложила его пополам и сунула в баул.
– Продолжайте, пожалуйста, – сказала она.
И Дойл рассказал о своей поездке в Кембридж и о столкновении бог знает с кем в зале египетских древностей и под конец извлек из сумки книгу, которую он захватил из своей разгромленной квартиры.
– Что это такое? – спросил он, протягивая покореженную книгу.
– Эктоплазматическая детонация. Нечто врывающееся в этот мир из потустороннего. Вероятно, это и хотела показать мне Петрович. Ужасно. Когда я сообразила, что они расправятся с ней… хотя она представляла для них второстепенный интерес. Благодарите судьбу, доктор, что вас не было дома. Продолжайте, прошу вас.
