Пани Зося поглядела в зеркало за стойкой, взбила белокурые, мытые перекисью волосы, поправила крестик в декольте и улыбнулась одной из завлекательных своих улыбок. Она готова была поклясться, что никогда не встречала этих парней... Хорошенькие мальчики!.. Может быть, те самые, пана ксендза? Наверное, не те! Тех трое, а этих два... И чего они так держатся? Когда у парней такие глаза, они могут смело смотреть на женщин... Забились в самый угол, дурни!
Один, тот, с тонкими губами, подошел и ткнул в кофейник и помахал двумя пальцами, как немой.
Она поставила перед ними чашки, объяснила, что сахару нет, почесала у собачки за ухом и упорхнула к стойке.
Немец, наверное старый учитель или старый доктор, уехал с семьей на своей ужасной машине.
Теперь остались только эти парни. Они пили кофе и тихо разговаривали. Их совсем не было слышно.
Пани Зося на время забыла о них: перед самой ее кофейней сцепились колесами две коляски. Одна с чемоданами, положенными друг на друга, как будто из них собирались построить фабричную трубу. Сразу началась суматоха, но их скоро расцепили. Те двое взглянули на трубу из чемоданов и продолжали свой разговор.
Пани Зося подумала о том, что, может быть, всему населению города предложат уехать... Нет, она не немка и ей незачем уезжать, пускай они сами убираются. А если предложат, она спрячется в подвале или уйдет в лес... Там не так легко найти... Кофейню, конечно, закроет. Опустит железную штору... Всё, наверное, разграбят... У нее нечего грабить, это известно... Никто денег не держит в магазине. Она не сумасшедшая... А если здесь будет сражение? Кому это нужно в такой дыре... Она всегда в молодости хотела уехать... Кофейня держала ее за горло... Сражения не будет, но закрыть кофейню надо вовремя, когда эти уберутся, а другие еще не войдут. Все надо вовремя... Перебьют ее бокалы и сервизы... И с парнями тоже... Всегда надо вовремя... Хорошо, что вина у нее давно нет, и все это знают. Однако долго пьют кофе эти ребята. Таким парням впору пить коньяк.
Она села на свой табурет у кассы, подождала и снова подошла к ним.
— Ничего больше?
С узкими губами показал на чашки и поднял средний и указательный пальцы. Когда она принесла кофе, другой, голубоглазый, спросил на ломаном немецком:
— Нет ли у вас вчерашнего кюммеля?
Наверное, он случайно это сказал... Так получилось... И она ответила по-немецки:
— Мы уже давно не отпускаем гостям вино. Но для вас, пожалуйста, две рюмочки.
